Проект Германия - [139]

К новому удивлению Шмулевича, в центральном отсеке бомбардировщика были установлены вполне удобные кресла, шесть штук. Летчики проинструктировали — осторожнее с кислородным аппаратом, следите, чтобы не перегнулась трубочка, иначе потеряете сознание. Парашюты? Нет, не предусмотрены — мы не имеем права прыгать над территорией врага. Никто, ни экипаж, ни пассажиры. В случае чего будем вытягивать или на нашу сторону фронта, или до нейтралов.

Познакомились с товарищем Деканозовым, сорокапятилетним грузином, по облику слегка походящим на Лаврентия Павловича Берию — такой же полноватый, с высоким лбом интеллектуала, лысиной и густыми кавказскими бровями.

По-русски говорит с неприметным акцентом, очень культурно: видно, что человек образованный, отчасти со старорежимными манерами. Оказалось, до Революции учился в Бакинском и Саратовском университетах на врача, происходил из интеллигентной семьи.

Судя по специфическим взглядам и молчаливости, четверо сопровождавших Деканозова сотрудников если и относились к Народному комиссариату иностранных дел, то лишь в некоторой мере, что связывала его с другим, не менее солидным учреждением. Да и сам бывший посол не скрывал, что хотя и состоит в номенклатуре НКИД, петлиц комиссара государственной безопасности третьего ранга не снимал.

Окончательно стемнело. Пе-8 вырулил на взлетную полосу, замер на четверть минуты, форсировал двигатели и ушел к темным облакам над московскими предместьями.

* * *

Бомбардировщик набирал высоту долго, больше часа. Хватило времени, чтобы обсудить с товарищем Деканозовым центральный вопрос: а что, собственно, требуется от майора госбезопасности Шмулевича С. Э. не где-нибудь, а в самом Стокгольме? Зачем потребовалась безотлагательная переброска означенного Шмулевича едва не через весь континент?

— Видите ли, — с расстановкой сказал Деканозов. — Вы можете пригодиться как непосредственный свидетель. Да еще и обладающий профессиональной памятью — я читал ваш отчет об инциденте в Белоруссии, учтены все детали, мелочи, которые принципиально не мог знать человек, не видевший… э-э… место происшествия своими глазами.

— То есть, — осторожно произнес Шмулевич, — мы должны будем встретиться с…

Замолчал, не договорив.

— Совершенно верно. С представителями Германии. На очень высоком правительственном уровне. Необходимость вашего личного присутствия пока под вопросом, все зависит от того, в каком направлении пойдет разговор. Считайте, что вы пока в засадном полку. Более подробные инструкции получите на месте, встреча запланирована на завтра — успеем передохнуть, отмыться и привести себя в порядок. К тому же предстоит еще церемония обмена двумя важными пленными. «Церемония» — конечно, громко сказано, но важность этой части протокола нельзя недооценивать.

— Паулюса отдаем? — заподозрил Шмулевич.

— Нет, что вы! — не без возмущения возразил Деканозов. — Такое предложение со стороны немцев было. Очень аккуратное, буквально мимолетное. Товарищ Сталин его отверг. Выяснилось, что под Сталинградом попал в плен родной брат канцлера Германии, Шпеера. Имя второго лица я в настоящий момент называть не вправе, но если обмен состоится без каких-либо затруднений, то…

— То — что? Извините за настойчивость.

— То открывается невероятный простор для комбинаций, — медленно произнес Деканозов. — Теоретически, этот вопрос не входит в вашу сферу компетенции, но вы, товарищ Шмулевич, и так знаете столько, что вариантов всего два — или вас сразу расстрелять во избежание, или дать допуск к сведениям особой важности по первой форме. Иначе вас просто не оказалось бы в этом самолете. Ладно. Вы в курсе о конфликте с Англией?

— Конечно. Испытал на своей шкуре.

— Официального объявления войны не было, но квалифицировать действия британцев иначе невозможно. И все это понимают. Включая Берлин.

— Враг моего врага — мой друг?

— Неверно. После «котлов» под Киевом, Брянском и Ельней в атаку вместе не ходят, согласитесь. А после неслыханного террора на советской территории — особенно. Да что рассказывать, вы ведь партизанили! Однако в Политбюро имеется мнение, что, если сейчас как следует надавить на немцев с учетом всех факторов, пока сила на нашей стороне, мы сможем добиться существенных успехов дипломатическими методами. Советскому Союзу не нужна война на два фронта с учетом возможной потери ленд-лиза. Да что там возможной, почти состоявшейся…

— Продать немцам их же собственную армию на Тамани подороже?

— Улавливаете нить, — довольно кивнул Деканозов. — Расколоть лагерь империализма — задача ключевая. Американцы политикой Лондона очень недовольны, пытаются помирить, но Черчилль уперся рожищами — за ноги не оттащишь! Проливы, проливы, проливы! Как умом повредился!

— Однако если Красная армия там встанет, уже не выбьешь, — резонно заметил Шмулевич.

— Это-то он отлично понимает, оттого и переубедить невозможно. Сейчас англичанин пойдет на всё, включая сепаратный мир с Германией в противовес любым прежним заявлениям. Постараемся Черчилля опередить. Идет насколько тонкая, настолько и ожесточенная игра, однако у нас на руках флеш-рояль. Простите за вульгарность, но мы крепенько держим немцев за причинное место — если они потеряют армию Гальдера, это будет ударом куда страшнее Сталинграда…