Проект «Асгард» - [65]

Внутри, в некотором отдалении от ворот, окруженные полосой чистой земли стояли добротные, похожие на казармы офицеров лейб-гвардейского полка, жилые корпуса местных работников. Выстроившиеся в ровное каре вокруг некоего подобия плаца кирпичные коттеджи. С западной стороны аккуратный квадрат по центру замыкался массивным четырехэтажным административным зданием. Рядом располагалась трибуна и пластиковые стенды с плакатными изображениями счастливых тружеников, бройлерных кур и племенных быков. Далее начинался сам комплекс, занимавший по площади никак не менее двух гектаров. Бедная одежонка давешнего привратника на фоне современных цехов и ангаров показалась еще более убогой, а работодатели метателя окурков — безгранично прижимистыми.

Припарковавшись перед плацем, они вышли из машины и пешком направились вдоль одинаковых строений к ничем не примечательному типовому домику с характерным синим крыльцом. Охраны нигде не было видно, что, несомненно, не указывало на ее отсутствие вовсе, если вспомнить камеры слежения у бронированных ворот и кем-то убранных с территории по звонку сторожа собак.

Внутри скромного дома обстановка была как в старинной английской усадьбе, какой ее рисуют телевизионные комедийные сериалы про Дживса и Вустера. Книги, картины маслом, акварели под стеклом, цветные офорты и китайский фарфор указывали на стойкую приверженность владельца помещения аристократическому стилю жизни.

Сам хозяин коттеджа ждал их в библиотеке. Седовласый подтянутый денди, одетый в белую хлопчатобумажную рубашку и твидовые кофейные бриджи, курил глиняную трубку, перелистывая под лампой с зеленым абажуром покоившееся на крышке бюро ежемесячное приложение к журналу «Царь-колокол» за 1892 год. Породистое лицо джентльмена не выражало никаких эмоций. По нему совсем нельзя было понять: он только что проснулся и встал с постели ради встречи с гостями, или не ложился сегодня спать вовсе.

— Здравствуйте, молодые люди. Что привело вас сюда в столь поздний час? Как здоровье твоих родителей, Игорек?

Марат сделал вид, будто не уловил, что хозяин назвал Лозницкого Игорьком. Сейчас это было не важно.

— Спасибо. Хорошо. — Любезностью на любезность ответил Влад. — Лишь порой у мамы давление скачет, а папу мучает застарелый ревматизм. В остальном…

— А что это за друг нынче с тобой? Почему ты его мне не представляешь? — Не дожидаясь конца учтивой фразы, заинтересовался убеленный сединами интеллигент.

— Это Марат. Мой старинный приятель из прошлой жизни. Вы его, Леонид Юрьевич, должны помнить.

— Ого, кто к нам пожаловал! — Леонид Юрьевич, казалось, искренне обрадовался Марату, словно близкому родственнику. — Последний дракон монастыря воинов-призраков! И что Вы имеете нам сказать?

— У меня дневники Виндхаузера. Оригинал и перевод. Меняю их на свободу и независимость. А также на гарантии неприкосновенности для Константина Романовича и Марины. — Сразу взял быка за рога пришелец.

— Как? — Не понял пожилой джентльмен. — Я не ослышался?

Он передвинул трубку из одного уголка рта в другой и добродушно засмеялся.

— Не знаю, что пообещал Вам Игорек — с этим мы после разберемся — но я лично Вас заверяю — никаких Константинов и Марин, ни тут, ни где-либо еще поблизости нет. Нам лучше позабыть странное недоразумение и сразу перейти к обсуждению темы, касающейся манускрипта сэра Чарльза Эдварда Виндхаузера. Сколько Вы за него хотите? Назовите любую сумму в долларах США с девятью нулями, мы ударим по рукам и отметим выгодную сделку бутылочкой испанского хереса.

Кабы Марата саданули по темечку телеграфным столбом, это произвело бы на него гораздо меньшее впечатление. Налицо был полный провал отчаянной миссии. Он влез в логово зверя, да не того, и теперь торг представлялся напрасным. Однако следовало прозондировать зыбкую почву досконально, и он решил идти далее напролом.

— Мне не больно верится. Тут все лгут.

— Ну не правда же… Стыдитесь… — По-отечески протянул Леонид Юрьевич. — Я никогда и никому не лгу. Вот Игорек — тот может. А я — нет. Я человек четких нравственных принципов. Мне не пристало юлить. Разве похожу я на торгующего ядом лукавого аптекаря, снабжающего отравой черных вдов и будущих богатых наследников?

— Похожи. Вы семь лет назад убили в Карелии по-настоящему — трех человек и еще одного — в принципе.

— А Вы считаете, будто подобные экстренные дела разрешаются по-иному? Нам никто не оставил выбора. Не мнил бы Ваш друг себя новоявленным пророком Моисеем, нам не пришлось бы нервничать. Однако — этот разговор не для всех. Ступай в гостиную, Игорек.

Джентльмен кивнул в направлении двери своей отлично подстриженной головой. Лозницкий послушно вышел.

— Так Вы вправду думаете, что были иные способы убедить начинающего хирурга в его фатальном заблуждении?

— Думаю. — Лаконично ответствовал Марат.

— Зря. В руки к человеку попал уникальный документ. Не просто документ — апокриф поворотной исторической эпохи. Ключ к великим тайнам, которые ему не принадлежали и не могли принадлежать никогда. И что он делает? Что он делает, я Вас спрашиваю?

— Наказали примерно не только его.

— Издержки прямого пути самурая. Мы не знали, сколько человек в курсе.