Проект «Альфа К-2» - [39]

Только я думаю, что люди не такие дураки, чтобы это допустить. Я, например, во всяком случае, не допущу.

Глава VII «Номо sapiens» — человек разумный

Варвара Федоровна вошла с улицы возбужденная.

— Ну, сын! Через неделю дают отпуск. Едем в Гурзуф! К берегу Черного моря! Целый месяц купаться, плавать. За мной маска и ласты.

Николина физиономия расплылась. Но… куй железо, пока горячо, как любит говорить его приятель.

— А подводное ружье?

— Нахальство!

— Урра!

Целый месяц на море. На настоящем море с прозрачной теплой водой, населенной бесчисленными обитателями.

— А ты чем без меня занимался?

— Да так…

Варвара Федоровна заглядывает в тетрадь: «Жизнь в космосе» — почерк Николы. А вот и подзаголовок: «Как выглядят живые существа на других планетах?».

— Это твое?

— Ага.

— А зачем?

— Так, интересуюсь.

«Вот тебе на, — рассуждает про себя Николкина мама, — сын-то вырос. Все думала: маленький, маленький, а он…» Мама подходит к зеркалу и долго смотрит, поправляя зачем-то волосы на висках и разглаживая морщинки. Никола приносит тарелки. Они садятся обедать.

— Ну и что же ты выяснил о жизни в космосе? — спрашивает мама.

Николе этот вопрос ни к чему. Во-первых, пока что он ничего не выяснил, а во-вторых, обсуждать этот вопрос с мамой… Надо сказать, что он всегда был невысокого мнения о ее специальности.

— Да ничего пока…

— Если хочешь, я тебе расскажу о некоторых выводах, сделанных биологами…

Это неожиданно. Мама — и вдруг… Никола недоверчиво смотрит на нее. Но Варвара Федоровна делает вид, что не понимает взгляда.

Никола поражен. Конечно, он всегда любил и уважал маму, Мама есть мама. Но, увлеченный техникой, он был бесконечно далек в мыслях от ее специальности, от ее работы.

— Мам, а как называется твоя специальность по-настоящему? А то врач, врач, а ты и не лечишь никого. Даже ко мне из поликлиники вызываешь…

— Чудак, я же не лечащий врач, я врач-биохимик.

— А что такое биохимия?

— Ну, об этом можно долго рассказывать. В общем, это наука, которая изучает химический состав и реакции живых организмов… Понял?

— И то, где и как произошла жизнь?..

— Конечно…

— Эх, мам, что же ты мне раньше ничего не рассказывала?

— Ты разве меня об этом спрашивал? Кроме того, пожалуй, и я слишком долго считала, что у меня маленький-маленький сынишка, а не взрослый и разумный сын, которого интересуют серьезные вопросы.

Варвара Федоровна притянула стриженую белобрысую голову к себе и крепко поцеловала в затылок. Никола осторожно попытался вывернуться. Осторожно, потому что ему не хотелось обижать маму, но вместе с тем он находился в том возрасте, когда никак невозможно понять, что за удовольствие находят взрослые в поцелуях.

— Да ну, мама… Мам, а ты думаешь, на других планетах разумные существа похожи на людей?..

— Ты уже окончательно убедился в том, что они существуют?

— А что ж, их нет, что ли? Все говорят есть, а ты?..

— В нашей Солнечной системе вряд ли.

— А не в нашей? — Никола всеми средствами пытался спасти положение. — Ну хотя бы возле Эпсилона Эридана. Там же должны быть планеты?..

Варвара Федоровна снова с удивлением посмотрела на него.

— Должны?.. — потом наморщила лоб и серьезно и медленно произнесла: Во-первых, давай договоримся; не «должны», а «могут быть». Ведь прямых доказательств не имеется ни у кого. Я понимаю, что тебе хочется, чтобы на Марсе земных астронавтов ожидала Аэлита, а на Венере — рыжебородый двойник профессора Челленджера. Этого всем хочется. И мне тоже, для того и существуют фантастические рассказы. Но, если говорить строго… многие факты, даже твои любимые математические расчеты, настаивают на том, что жизнь не такое частое явление, как нам бы хотелось. А тем более — разум. Понимаешь? Слишком много случайностей должно вмешаться в этот процесс, чтобы в результате синтеза из комочка протоплазмы получился гомо сапиенс. А в науке осторожность и скептицизм играют роль куда более важную, чем восторженность. Поэтому скажем лучше так: существует предположение, что у звезды Эпсилона Эридана может быть планетная система. На какой-то из планет в принципе могла бы существовать жизнь. А если учесть, что звезда по своему характеру похожа на наше Солнце, то на ее населенных планетах могли бы создаться условия для развития разумной жизни. Вот так. А сенсации и невероятные предположения оставим фантастам и… астрономам…

У Николы отлегло от сердца. «В принципе — так в принципе. Почему бы этому „принципу“ не остановиться именно на Эпсилоне Эридана?»

— Мам, а как с биологической точки зрения должны выглядеть разумные инопланетники? Как люди или, может, как плесень? Мне Витька рассказывал, он читал где-то научно-фантастический рассказ…

— Опять должны? Могут…

— Ну ладно, пускай «могут»…

Никола готов был на любые условия. Ему так нравилось, что мама, обычная домашняя мама говорила с ним серьезным, научным языком, что он едва удерживался от счастливой улыбки. Глупой, конечно, как могло бы показаться со стороны, и не солидной для такой беседы.

— Видишь ли, я думаю, что разговоры о мыслящей плесени не имеют под собой строгого научного обоснования. Конечно, не обязательно представители чужих миров должны быть точь-в-точь похожи на людей, но принципы построения организма, по-моему, должны быть общими.