Продажная шкура - [57]

— Я знаю, что ты хорош в драке, Бернардо. Эдуард не водит дружбы с теми, кто плох.

Нам пришлось снова нажать кнопку звонка и дожидаться, пока нас пустят внутрь.

— Тогда почему я тебе не нравлюсь?

— Я не испытываю к тебе отвращения, — нахмурилась я, глядя на него.

— Но и не симпатизируешь мне.

Дверь открылась. На пороге стоял Дэйл с его короткими тёмными волосами, в очках. Он впустил нас, но без особого удовольствия. Я его не винила.

— Что-то забыли? — вежливо поинтересовался он.

— Извиниться перед доктором Мемфисом. Я приняла случившееся ближе к сердцу, чем думала.

Лицо Дэйла просветлело:

— Мы все переживаем.

Он провёл нас внутрь и объяснил, где искать Мемфиса. Я повернулась к Бернардо:

— Я не «не люблю» тебя.

Я не была уверена в соответствии данного заявления правилам грамматики, но оно хотя бы выражало то, что я чувствовала.

— Ладно, но ты нейтральна. Ты не любишь меня и ты не испытываешь ко мне отвращения — это смешно.

— Что здесь смешного?

Он остановился, чтобы взмахнуть руками в жесте «вуаля». Я, наконец, поняла, что он красуется передо мной.

— Я знал женщин, которым не нравился из-за того, что я слишком этничен для них. Я знал женщин, которым не нравилось, чем я зарабатываю на жизнь. Некоторые тёлки не выносят насилия. Но с тобой всё иначе. Тебя ничего из этого не волнует.

— Ты хочешь знать, почему я не нахожу тебя привлекательным? — я не могла подавить улыбку.

— Не надо меня высмеивать.

Я покачала головой и подавила очередную улыбку.

— Я не смеюсь, просто мне кажется глупым заниматься такой ерундой посреди расследования убийства.

— Знаю, для тебя на первом месте работа, но я хорошо себя вёл, если ты не получаешь всё сексуальное напряжение рядом с большим парнем.

— Я не реагирую на Отто, — запротестовала я.

Он поднял руки, будто признавая поражение:

— Я не хотел тебя оскорбить.

— Он мне не нравится.

— Я не говорил, что он тебе нравится, я сказал, что ты реагируешь на него.

— А в чём разница между «нравится» и «реагировать»?

— Тебе нравится Тед, но ты не реагируешь на него. Я знаю, что вы разыгрываете парочку, но лишь для того, чтобы Отто от тебя отвязался.

Я смерила его строгим взглядом.

— Эй, я вас не выдам. Я согласен, что то, насколько ты нравишься Отто, пугает. Я даже не могу поспорить с тем, что вы с Тедом сказали на месте преступления.

— Так чего ты на меня взъелся?

Мимо прошли две женщины в маленьких халатах. Одна откровенно уставилась на Бернардо, а другая кинула на него взгляд украдкой, когда проходила мимо нас. С тем же успехом я могла быть невидимой. Бернардо одарил обеих дам улыбкой, а затем повернулся ко мне так, будто ничего не произошло.

Меня озарила догадка.

— Ты привык, что женщины реагируют на тебя, а я не реагирую, и это выбешивает тебя.

— Да, знаю, это чертовски мелочно, но это как будто ты совсем меня не замечаешь, Анита. Я не привык к этому.

— Я встречаюсь или живу с шестью мужчинами, Бернардо.

Он удивлённо поднял брови.

— Моя тарелка уже ломится, ясно? Ничего личного.

— Я не хочу встречаться с тобой, Анита, я просто хочу, чтобы ты реагировала на меня. — Он улыбнулся, и это была хорошая улыбка. — Я хочу сказать, секс был бы не плох, но я думаю, Тед прибьёт меня за это, и это лишает удовольствие большей части радости.

— Ты и вправду считаешь, что он убьёт тебя, если ты переспишь со мной?

— Он вполне на это способен, а «способен» — это уже достаточно для такого, как он.

— Так значит, если я просто скажу тебе, как ты хорош, мы сможем вернуться к работе?

— Если ты серьёзно, — ответил он оскорблено.

— Знаешь, обычно это дамские комплексы.

— Я тщеславен, так что потешь моё самолюбие.

Я улыбнулась, и настал мой черёд поднимать руки, признавая поражение. Я сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть на Бернардо. Я уставилась на его лицо. Его глаза были равномерного тёмно-карего цвета, почти чёрные, даже темнее, чем мои. Волосы были блестящими и чёрными, и я знала, что при подходящем освещении они дают голубоватый отблеск. Кожа была того приятного тёмного оттенка, который вам может придать лишь определённая генетика. Но важнее всего были очертания этих совершенных скул, линии носа, которыми пластические хирурги наделяют лишь кинозвёзд за умопомрачительные суммы, губ полных и широких, притягательных для поцелуев. Его шея была длинной и гладкой, и я могла видеть его пульс сбоку на шее как нечто, что требовало поцелуев. Широкие плечи под белой рубашкой были притягательными, а грудь выглядела так, будто он посещает спортзал, как, впрочем, и руки. Мой взгляд скользнул по его стройной талии, затем — по бёдрам. Я позволила себе задержать взгляд, и вынуждена была признать, что выпуклость на его брюках была отвлекающе значительной. Я знала, что выпуклость стала больше, потому что уже видела его однажды обнажённым. В принципе я знала, что он настолько неплохо оснащён, что даже для меня это могло быть чересчур, а я не так часто могла бы сказать это про мужчин.

Я заставила себя продолжить скольжение взгляда вниз по мускулистым ногам, обтянутым джинсами, к ботинкам. Затем вновь встретилась с ним взглядом.

— Ты покраснела, — заметил он, улыбаясь.