Продаются Natashi - [47]

Правозащитники, осведомленные о положении дел в Боснии, ушам своим не верили. Мадлен Рис была потрясена. И каким же образом, недоумевала она, следователи Службы внутреннего надзора пришли к столь быстрым и однозначным выводам, "ни разу не высунув носа из здания ООН в Сараеве... Они говорят, что имели свободный доступ ко всем досье. Но ведь там ничего нет". Они не связались со следователями, поднимавшими вопрос, - Болковач и Лэмбом. Они не опрашивали освобожденных женщин, на чьих показаниях основаны обвинения. Они не поговорили ни с одним из офицеров международных полицейских сил, подозреваемых в торговле женщинами, и даже не удосужились прочитать доклад, подготовленный отделом внутренних дел бюро ООН в Сараеве. Рис придавала большое значение последнему документу:

Я видела этот доклад. Он касался особо тяжких преступлений, подлежащих расследованию. В нем высказаны серьезные сомнения относительно местного представительства ООН, приведены данные о румынском офицере экспедиционного корпуса и его жене, державших бордель. Когда доклад был предложен вниманию следователей, они отмахнулись: дескать, их задача - определить, не было ли здесь систематических злоупотреблений, а для этого у них и так достаточно информации.

Так почему же ООН игнорирует свой собственный доклад? Возможно, ответ на этот вопрос дали сами следователи, объяснив Мадлен Рис цель своего приезда: "Они сказали мне, что находятся здесь для того, чтобы опровергнуть утверждения Катрин Болковач".

Заключения Службы внутреннего надзора безоговорочно оправдали Жака Кляйна, руководителя миссии ООН в Боснии. Но им не очень-то верили, и словечко

"прикрытие" эхом пронеслось по коридорам здания. Кляйн ответил выпуском пресс-релиза, в котором возвестил о своем успехе. Прежде всего он похвастался "политикой нетерпимости к сексуальным и прочим должностным преступлениям". Он не скрывал, что в ряде случаев офицеры получили отставку: "Высшей мерой наказания для правонарушителей является отстранение от службы в ООН и отправка на родину... Именно так мы поступили с двадцатью четырьмя офицерами международной полиции, среди них - восемь американцев". Однако это признание смягчалось теплой благодарностью в адрес десяти тысяч полицейских офицеров, с 1996 года прошедших службу в экспедиционном корпусе: "Абсолютное большинство из них работало на высоком профессиональном уровне, к чести как своей родины, так и Соединенных Штатов".

Что же касается самого предмета разбирательства, то Кляйн был краток: "Могу заверить вас в том, что за время моего пребывания в должности никто никого не покрывал". Он подчеркнул, что обвинения, выдвинутые против DynCorp и американских служащих миссии, проверены не только Службой внутреннего надзора ООН, но и самим Госдепартаментом США. "Все пришли к одним и тем же выводам, - заявил он. - Обвинения безосновательны".

Далее Кляйн наносит сокрушительный удар. Негативное освещение деятельности миротворцев мешает адекватному восприятию проблемы:

Несвоевременные и несправедливые намеки на некомпетентность миротворцев ООН отвлекают внимание от тех, кто в конечном счете несет ответственность за торговлю людьми. Мы должны сосредоточить усилия на коррумпированных правительственных чиновниках и организованных преступных формированиях, которые ведут торговлю и придают ей размах.

Несомненно, именно такая установка годом раньше превратила рейд на три публичных дома в северобоснийском городке Прижедоре из благородной спасательной операции в дешевый цирк.

Экспедиционный корпус все никак не мог оправиться

от подрывной деятельности Болковач, бросившей черную тень подозрений на высшее командование ООН. Нужно было как-то продемонстрировать серьезный подход к торговле людьми. Выход один: показательный рейд. 13 ноября 2000 года международная полиция атаковала три заведения в Прижедоре. Бары, где, по слухам, работали проданные женщины, назывались Crazy Horse 1, Crazy Horse 2 и Masquerade. Через два дня пресс-релиз ООН трубил об успехе: "Это была самая масштабная на сегодняшний день операция полиции Боснии и Герцеговины, направленная против торговли людьми и насильственного вовлечения в проституцию". Тридцать три спасенные женщины - уроженки Румынии, Молдовы, России и Украины - были названы "жертвами трафика, принужденными к занятию проституцией". Некоторым, похоже, было не более четырнадцати лет.

Отгремели фанфары, и через неделю рейды вновь вернулись на первые полосы. На сей раз, однако, ключевой фигурой в них был не экспедиционный корпус, но владелец баров Милорад Милакович, задержанный по обвинению в принуждении женщин к проституции. Мила-кович решил созвать собственную пресс-конференцию в предместье городка Баня-Лука недалеко от Прижедора. В Баня-Луке есть пресс-клуб, однако Милакович разыграл свой спектакль на обочине проселочной дороги. Причина, объяснил он собравшимся репортерам, в том, что местная полиция запретила ему въезд в город.

Пресс-конференция представляла собой нелепое зрелище. Вдоль дороги топтались несколько громил в черных кожаных куртках. Они держали самодельные плакаты, отчего мероприятие смахивало на профсоюзную забастовку. Один плакат, не блещущий творческим воображением, гласил просто: "Полиция ООН, вон отсюда!" Другой целил в конкретную личность: "Дэвид не миротворец, а извращенец".