Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР - [78]

По мнению Джерри Хью из пользующегося исключительным доверием со стороны властных кругов США Брукинского института, вся эта уникальная, отлаженная система международных экономических отношений оказалась разрушенной после того, как советское руководство приняло чрезвычайно резкое решение приостановить экспорт сырья в страны Восточной Европы на прежних льготных условиях. Столь крутая перемена, в свою очередь, имела эффект своеобразной «шоковой терапии» в отношении экономики этих стран и толкнула их к поиску связей с рынками Запада.

Одновременно в 1990–1991 годах стало ясно, что потеря торговли с Восточной Европой привела к потрясениям и в экономике Советского Союза. Дополнительно обострился ряд социальных проблем. Д. Хью приводит, например, данные, показывающие, как внезапное исчезновение импорта лекарственных средств и другой медицинской продукции из стран Восточной Европы самым отрицательным образом сказалось на состоянии системы здравоохранения Советского Союза.

Другой «роковой ошибкой», по определению Лигачева, явилось навязанное в 1987 году сторонниками Горбачева резкое сокращение государственных заказов на промышленную продукцию. В книге «Революция сверху» ее авторы Дэвид М. Котц и Фред Виэр подробно рассматривают последствия этого решения. Одним из них явилось, например, повышение дефицита целого ряда товаров, появление длинных очередей за ними и необходимость карточной системы распределения.

* * *

Эти явления и сопутствующие им тенденции разрастания «черного рынка» до положения чуть ли не доминирующего фактора, как правило, выдвигаются на передний план всегда, когда речь заходит об экономическом положении Советского Союза в последующие 1988—89 годы.

Производство большей части товаров широкого потребления за это время не снизилось, но, как отмечает Д. Хью, «повышение зарплат и недостаточный контроль за субсидиями на пищевые продукты сделали возможным наращивание потока больших масс свободных денег в сторону населения». Результатом крайне неблагоприятного сочетания большого количества денег и дефицита товаров явился скачок инфляции. В этой связи В. Москофф отмечает в своей книге «Трудные времена. Обеднение и протест в годы перестройки» (1993), что в 1988 году наблюдался спад сельскохозяйственного производства, который привел к нехватке продовольственной продукции и соответствующему росту цен. Последующая потеря авторитета центральных экономических институтов, сложившаяся, не в последнюю очередь, вследствие ряда прямо парадоксальных решений высшего руководства, вызвала спад доверия к стабильности самой системы снабжения. В результате индивидуальные потребители стали запасаться товарами. Еще важнее было то, что отдельные республики, города и районы страны также начали делать слишком большие запасы, зачастую сверх меры. Сначала это касалось только продуктов питания, но затем процесс охватил и все другие товары.

Пустые полки в магазинах всегда являются признаком дефицита, обладающим свойством быстрого отклика среди самых широких слоев общества. С течением времени такой отклик все более приобретал вид недовольства нарастающего масштаба, причем чреватого далеко идущими последствиями политического, психологического и экономического характера. Страну буквально захлестнул психоз накопления запасов всевозможных товаров. То есть потеря доверия к экономической стабильности уже становилась фактором, способствующим наращиванию дефицитов еще до того, как спад самого производства стал реальностью. Промышленные предприятия больше не получали нужной им информации о спросе на те или иные товары, что дополнительно усугубляло трудности цикла производства и приводило к новым срывам выпуска продукции.

Таким образом, дефицит из явления преимущественно психологического характера все больше приобретал вполне реальные практические измерения, а «заколдованный круг» признаков кризиса становился все явственнее.

Полное отстранение структур Коммунистической партии от процессов управления хозяйственной жизнью страны обернулось основным фактором, способствующим резкому наращиванию экономических трудностей в период после 1989 года.

За первые восемь месяцев 1990 года наметился спад производства на 20 %. Ему сопутствовала быстро нарастающая инфляция, отмечают Эльман и Канторович в своей книге «Разрушение советской экономической системы» (1993). В дальнейшем дела пошли еще хуже, так что в начале 1990 года Горбачев открыто обратился за помощь к немцам со страниц массового западногерманского издания «Штерн». Он попросил 500 000 тонн мяса, 500 000 тонн подсолнечного масла, 100 000 тонн разных макаронных изделий.

Тем временем рост инфляции за год в стране достиг 80 %. К середине 1991 года мнения аналитиков уже сходились на том, что СССР охвачен экономической депрессией. А в июле того же года Горбачев просто потряс мир просьбой о приеме Советского Союза в члены Международного валютного фонда. Это уже выходило из всех рамок, поскольку вряд ли кто-нибудь мог бы себе представить, чтобы одно из двух сверхгосударств мира таким унизительным образом упало бы на колени перед своим соперником, которому успешно противостояло десятилетия подряд.