Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР - [39]

Горбачев и Яковлев лично определяли основное содержание и цели этой кампании и непосредственно руководили практическим осуществлением политики так называемой «гласности». Роль в этой политике новоназначенных ими руководителей в сфере культуры, средств массовой информации, а также разделяющих их взгляды кругов и групп интеллигенции сводилась к тому, чтобы, с одной стороны, подвергать унизительной и компрометирующей критике деятельность партии и правительства, а с другой — всячески препятствовать любой попытке ответа, возражения или сопротивления с их стороны. Обвинения в «сталинизме», как правило, были среди самых любимых и чаще всего применяемых пропагандистских приемов в этом направлении. В своей книге «В Союзе советских писателей» авторы Джон и Кэрол Шеппард делятся на сей счет впечатлениями о том, что еще во второй половине 1989 года Яковлев лично распорядился выпустить большим тиражом мемуары Анастаса Микояна, содержащие критику в адрес Сталина и его роли во Второй мировой войне.

* * *

Официальным моментом поворота к «новой политике гласности» считается речь Горбачева в Краснодаре в сентябре 1986 года. Она и послужила открытым сигналом «сверху» для активизации всех сил и видов деятельности антисоциалистической направленности. В этом, в общем-то, небольшом городке, находящемся сравнительно недалеко от его родного Ставрополя, Горбачев, по всей видимости, чувствовал себя «почти что дома» и поэтому довольно спокойно и безопасно. Речь транслировалась телевидением по всей стране, что, без сомнения, указывало на ее программный характер и значение.

«Основными противниками и препятствиями на пути реформ» в ней были объявлены «бюрократия в министерствах и консерваторы в партии».

В этой связи тогдашний генеральный секретарь ЦК КПСС весьма недвусмысленно подчеркнул, что «партия служит народу, людям, и ее руководящая роль не является некой раз и навсегда предоставленной ей привилегией. Я напоминаю это тем, которые это позабыли».

В той речи Горбачев впервые обращается к понятию «демократизация» и призывает к ее осуществлению на деле.

В своей совместной книге «Время перемен. Изменения в России взглядом человека изнутри» (1989 г.) Рой Медведев и Джульетто Кьеза отмечают, что краснодарская речь Горбачева была воспринята как подлинная сенсация. По их мнению, она широко открыла двери для всякого рода критики в адрес партии. Первостепенное внимание обращалось на отрицание Сталина и «сталинизма». В действительности, как это полностью стало ясным несколько позже, как на Западе, так и в СССР во время Горбачева, отрицательное отношение к Сталину первоначально было нужным в качестве необходимого прикрытия последующего отрицания и Ленина, а также и всего учения социализма и его общественной практики.

В этой связи в 1986 году началось издание всех ранее запрещенных произведений, содержащих критику в адрес Сталина и времен его правления. Созданный в 1984 году фильм режиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние», посвященный репрессиям 30-х годов, был показан в Москве сначала перед ограниченной зрительской аудиторией. По мнению Роя Медведева, сам факт показа этого понравившегося лично Горбачеву фильма являлся, скорее, явлением политическим, чем чисто культурным, неким своеобразным «поворотным пунктом».

В московском Театре им. Ленинского комсомола состоялась премьера пьесы драматурга Михаила Шатрова «Диктатура совести», также известная своей антисталинской направленностью. Несмотря на возражения Егора Лигачева, Горбачев также лично одобрил публикацию произведения Анатолия Рыбакова «Дети Арбата».

Не принимая во внимание отрицательное мнение председателя Союза писателей СССР, ежемесячник «Новый мир» объявил, что с 1987 года начнет печатать запрещенный в Советском Союзе роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Как весьма показательный знак было воспринято и личное решение Горбачева возвратить в Москву из ссылки известного диссидента Андрея Сахарова.

Все эти действия вызвали единогласные приветствия со стороны Запада. В то время лишь официально аккредитованный в Москве журналист, коммунист из США Майк Давыдов, был чуть ли не единственным человеком (в том числе и в рядах международного коммунистического движения), позволившим себе — на фоне всеобщих одобрений — заметить, что никогда еще до сих пор держащая бразды правления в стране партия не передавала сама в руки сил, стремящихся к ее уничтожению, такой ресурс власти как средства массовой информации. Это было сделано только лидерами КПСС и СССР во время Горбачева.

После XXVII съезда Горбачев окончательно отошел от линии Андропова и от его взглядов о необходимости перемен внутренней жизни, стиля и методов руководства партией. Как в случае с «гласностью», так и по этим вопросам он, по всей видимости, сумел весьма умело прикрыть процесс своего отказа от первоначально объявленного курса столь энергичной и многословной риторикой, что подлинные цели совершенного им поворота для многих начали выявляться лишь в 1987 году.

По материалам исследования «Конец однопартийной системы» (1994 г.) историка Г. Джилл, в то время и в самой партии и вне ее бытовало почти единодушное мнение, что в партийной жизни имелся ряд серьезных организационных проблем. Такими считались сервильность, угодничество и приспособленчество, политика подбора и выдвижения кадров, основанная на личной преданности вышестоящему руководителю, и растущая коррупция, особенно в некоторых национальных республиках.