Продавщица - [14]

Интерес к Мирабель исходит от той его половины, которая до сих пор считает, что можно обладать девушкой без всяких обязательств. Он верит, что может существовать с ней с восьми до одиннадцати, а по неурочным часам и неурочным дням интимный мир, который они создадут, будет прекращать свое существование. Он верит, что этот мир будет независим от других миров, которые ему вздумается создавать в другие ночи в других местах. И все это никак не должно влиять на поиск истинной подруги жизни. Он верит, что в этом романе отданное одной и другой стороной будет одинаково, что они оба увидят блага, которые получают. Но выбрав Мирабель только по внешности, он не осознает, что хрупкость, которую он учуял, ощутил, которая его приманила, пролегает глубоко через ее сердце, является слагаемым ее природы, которое невозможно отделить, чтобы он его трахнул.

~~~

Во взглядах на гардероб Рэй и Мирабель сходятся. Он любит одеться стильно, хоть и с поправкой на свой возраст. У него много костюмов из потрясающих тканей, и средства позволяют ему, допустив промашку, ее устранить. В шкафу висит его лос-анджелесская одежда, иными словами — он может кататься в Сиэтл и обратно налегке. Минус такого обзаведения в том, что когда он, приехав через три месяца, видит давно ненадеванную рубашку, ему кажется, что она освежит его облик. Его же друзья в Лос-Анджелесе смотрят на это совершенно иначе. Им представляется, что он опять напялил то же самое.

Нелюбовь к перевозке багажа, мало-помалу приведшая к покупке лос-анджелесского дома-шифоньера, проистекает у него из среднеманиакальной веры в эффективное использование времени. Пихаться с пассажирами у багажной карусели, высматривать свой номерок на одном из сотни одинаковых чемоданов, нашаривая как всегда запропавшую квитанцию — где логика? Нет времени изнывать — купи дом. Та же потребность поднять КПД властвует и в быту. Если Рэй Портер готовит завтрак, то сперва решает все вопросы на одном конце кухни, а потом берется за те, что накопились на другом. Метаться: к холодильнику за апельсиновым соком, потом к буфету за хлопьями, потом к холодильнику за молоком — никогда. Корень этого поведения — в логике, кротовой логике робота, нацеленного на эффективность.

Эта программа, к счастью, не вбита в него намертво. Она довлеет в рабочие часы, но дает слабину по вечерам и в выходные. Тем не менее, она способна принимать формы, за которыми неразличим первоначальный импульс. Влечение к Мирабель, к ее чистоте и простоте — производная этой программы: другие женщины не так экономичны.

~~~

Рэй Портер ставит машину и входит в дом наиболее рациональным способом. Он еще в машине и собирает свои бумаги, а гаражная дверь по сигналу с дистанционки уже закрывается. Это устраняет заминку на входе — можно не нажимать встроенную кнопку в кухне. Такие маленькие аббревиатуры жизни — его вторая натура. Бумаги он бросает в кухне, хотя место им в кабинете. Он захватит их на обратном пути. Сейчас в кабинет идти ни к чему, ибо надо заглянуть в гостиную — забронировать столик на воскресенье.

Он усаживается на диван включает телевизор, принимается за газету и в то же время набирает номер ресторана. Бронирует столик в небольшом, но приятном заведении на Беверли-Хиллз. Телефон знает этот номер наизусть. «Ля Ронд», итальянский ресторан под французским именем (кулинарный привет французским шато на Родео-драйв с их итальянскими портиками) обеспечит покой и уединение немолодому мужчине и его двадцативосьмилетней спутнице, которой на вид двадцать четыре. Насидевшись у телевизора и налиставшись газет до абсолютной одури, он берется за то, что умеет лучше всего. Поднимает взгляд к окну, где пейзаж обратился уже в черный бархат, усеянный блестками огней, и принимается думать. В голове проносятся логические цепочки, компьютерный код, рассуждения «если — то», сложные математические конструкции, слова, алогизмы. Обычно все эти цепочки повисают в пространстве или приводят к пустопорожним выводам; изредка — складываются в то, что можно продать. Как раз способность к абсолютному сосредоточению принесла Рэю миллионы долларов, а как это вышло, нормальному человеку и не объяснишь. Ну разве что: источник Рэевых доходов таится глубоко в сердце той незаменимой компьютерной программы, на которой нынче зиждется мир. Богатства Рэя не запредельны, ведь его лептой была всего лишь короткая строчка первичного кода — он ее запатентовал, а им она пригодилась.

Сегодняшний мозговой промысел поживы не принес, и Рэй в итоге звонит в Сиэтл своей любовнице, то есть, на самом деле, он думает: приятельнице из Сиэтла, с которой у него бывает секс, но которая не питает иллюзий.

— Приветик.

— Приветик, — отзывается она. — Что поделываешь?

— Таращусь на свои коленки. А так — ничего. Ты как?

Она отвечает:

— Вполне. — Расстроена чем-то, он это чувствует. И пытается копнуть поглубже. В ответ на него изливаются песни, относительно работы главным образом, он весь внимание, ни дать, ни взять Джон Грей[8] у разбитого семейного очага. В конце концов разговор глохнет — кончилось топливо.

— Ну, вот и славно, славно пообщались. Увидимся, когда вернусь. Кстати, я тут подумал: надо тебе сказать — у меня свидание в воскресенье. Просто подумал: чтобы ты знала.