Продавцы лета - [2]
Но Андрей уже шел к ординаторской. Постучал. Тишина. Оглянувшись по сторонам, он проскользнул в не запертое помещение, закрыл за собой дверь. Внутри к счастью никого не оказалось. Андрей с облегчением вздохнул.
Картотека находилась в шкафу возле окна, и сориентироваться в ней не составило большого труда. Он быстро пробежал пальцами по папкам. Так. «Ядловская Маргарита Сергеевна. ПАЛАТА 7.» Замечательно.
Прежде чем выйти в коридор, Андрей накинул на себя белый халат. Две медсестры прошли мимо, даже не посмотрев, что позволило беспрепятственно найти седьмую палату.
— Маргарита Сергеевна? — спросил он с порога.
Женщина лет сорока стояла возле окна и приводила в порядок волосы. Услышав вопрос, она обернулась.
— Да, это я.— произнесла довольно приятным спокойным голосом.
Палата была одноместная «люкс», что Андрея не могло не порадовать. Никаких свидетелей. Достав из кармана небольшой цилиндр, он направил его на женщину. Видимого эффекта не последовало, лишь только Маргарита слегка качнулась и выронила из рук расческу. Глаза ее стали стеклянными. Она находилась в гипнотическом поле.
Следующим этапом Андрей создал в помещении защитный экран-невидимку, благодаря которому всякий, кто войдет, увидит только пустую палату, да услышит тишину.
Закончив с «ритуалом», он сел напротив Маргариты.
— Ни в коем случае вы не должны делать эту операцию, — начал он с легкой неуверенностью. — Вы самая красивая женщина в городе, поверьте. И не нужна вам пластическая хирургия.
— Я самая красивая, — с гордостью произнесла она. Если бы не ее мутные глаза, то поверить в действие гипноза не каждый сможет. Однако Маргарита воспринимала только голос Андрея. Весь мир исчез, остался один лишь тихий проникающий голос
— Я знаю, Маргарита, что когда вы очнетесь, то помнить наш разговор не будете, — продолжал Андрей. — Поэтому не побоюсь говорить правду.
— Я люблю правду, — улыбнувшись, сказала она.
Андрей улыбнулся в ответ. Поистине, странный гипноз.
— Не перебивайте меня. Пожалуйста, — попросил он. — Если не уйдете из больницы — вы умрете. Предстоящая операция окажется неквалифицированной и случится заражение крови...
Маргарита молчала. Только слезы не спеша сползали по щекам.
— Но ваша смерть еще пол беды. Обстоятельства сложатся так, что через несколько десятков лет исчезнет вся человеческая цивилизация. Вот это настоящая беда. Казалось бы из-за какой-то пластической операции... Однако Сценарий штука странная, с сюрпризами.
Андрей посмотрел на настенные часы. Время поджимало. Сегодня был день его рождения. В прямом смысле слова. Ровно через два часа на свет должен появиться маленький Андрюша... и скончаться его мать. Шанс увидеть ее живой, а не на фотографии, Андрей просто не мог упустить. Поэтому он быстро встал, сказав Маргарите на прощание:
— Когда я уйду, вы немедленно соберетесь и покинете больницу. У вас важная встреча, о которой забыли. Речь о жизни и смерти. Прощайте.
Она не будет помнить ничего, кроме последних слов. Смутная тревога какое-то время останется, но вскоре пройдет. Все у нее будет замечательно.
Андрей свернул экран и вышел из палаты.
На улице уже почти стемнело, когда он, расплатившись с водителем, вылез из машины возле роддома номер 56.Белый халат на всякий случай лежал свернутый за пазухой. Андрей подумал и, найдя укромное место за кустами, ловко его надел. Теперь пустят без лишних вопросов.
В приемном покое охранник слегка привстал, но приметив «врача», тут же принялся дальше читать газету.
Андрея трясло мелкой дрожью. Причин для этого было две: первая — он увидит единственный и последний раз свою мать. А вот сможет ли выдержать ее предсмертные муки? Не обострится ли это проклятое чувство вины за то, что явился причиной смерти родительницы? Одно дело, когда отец рассказал, но совсем другое увидеть собственными глазами. Такое не каждый способен пережить без серьезного психического расстройства. Вторая причина — лицезреть сторонним наблюдателем собственное рождение. Не на видео, не на фото, а стоять рядом... Мироздание просто не ожидает подобного парадокса. Фантасты уже давно пишут, что одно и то же тело не может существовать в одной точке пространства и времени. Но на самом деле это не правда. Еще как могут. Бункер это знал. Андрей ему верил. По крайней мере, вскоре представится возможность испытать на себе.
И вот Андрей стоит перед заветной дверью. Страха не было. Весь страх остался там, в том месте и часе, когда он решился на этот поступок. Была ли операция с Маргаритой совпадением? Возможно. А может Андрей сам просчитал вероятность. Теперь это не важно.
Неожиданно дверь резко распахнулась, и на пороге возник коренастый мужчина средних лет в одежде врача.
— Ты чего стоишь, придурок! — заорал он. — Она сейчас кони двинет!
Молниеносным движением втолкнул Андрея в помещение. Затем, выглянув в коридор, что есть мочи крикнул:
— Срочно бригаду в палату пятнадцать!
Для Андрея все происходящее вокруг словно затянуло туманом. Пять коек вдоль стены с лежащими на них женщинами, суетящийся врач — ничего уже не имело четких очертаний, кроме стоящего посредине стола. Андрей увидел мать. Вернее почувствовал, так как женщина на столе мало была похожа на ту, что на старом фото. Но это она. Просто выглядит неважно.
Исправленная версия романа «Специалист по выживанию» под новым названием. Первая книга дилогии. Он живет своей обыденной жизнью, и верит, что так было всегда. Рутинная работа, неубранная квартира, встречи с друзьями по выходным, — что может быть необычного в подобном образе жизни среднестатистического россиянина начала 21 века? Все идет своим чередом. Но в один прекрасный момент он вдруг начинает ощущать, как окружающий мир меняется. Мир приступает к медленному и неумолимому отторжению его личности, будто пытается избавиться от засевшего глубоко в тело инородного предмета.
Любые официальные власти любой страны очень не любят наёмников. А неофициальные, напротив, очень их любят. Но, только до тех пор, пока с их помощью нестановятся официальными, после чего, резко начинают наёмников тоже не любить. И это праавило срабатывает всегда и везде. В любой точке Земли. И не только Земли...
Говорят, имея хороший субмар, каждый дурак сможет открыть проход в Леднике. Ха! Как бы не так! Я видел то, что оставалось от дураков. Такое себе зрелище. Я, кстати, один из тех, кто действительно умеет открывать ходы, и нас зовут «кротами». Ах, да! Вы же ещё не знаете, что такое Ледник. Это ледяная аномалия под Курском, через которую мы ходим по другим мирам и тащим на Землю всякий инопланетный ширпотреб. Ведь земляки хорошо платят за чужие товары. Жаль, что властям наша деятельность не нравится. Для них мы контрабандисты. А ещё я та версия главного героя, что ещё не связалась с мелким засранцем с большой головой, и не отправилась ради халявы в сомнительное путешествие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Таллиннское издательство «Мелор» продолжает знакомить читателей с новинками остросюжетной зарубежной фантастики. В настоящем сборнике мы предлагаем Вашему вниманию два фантастических романа, впервые издающихся на русском языке. Название романа «Смерть — это сон» само говорит о его содержании. Второй роман «Белая вдова» принадлежит перу Сэма Мэрвина.
«Розовый давно хотел бежать, но все побеги обычно заканчивались совершенно идиотски — выслеживали и ловили на старте. И как тут скроешься, если режим усилили: за одним следили аж четверо…Может, он не такой хитрый, как другие, и не такой умный, как хочется надеяться, но упертый и терпеливый — точно. У него получится!».
«Какое величие!» — восторженно думал Сашка, вглядываясь в вытянутые барачные хребтины. Он впервые созерцал издали селение, к которому от рождения был приписан и от всей души привязан. — Красотища-то какая! — словно вникнув в Сашкины мысли, подтвердил Авдеич. — Частенько, признаться, и я из засады своим Торчковым любуюсь… Горд и тем, что живу в одном из его бараков. Ведь далеко не всем выпадает такое счастье». На обложке: этюд Алексея Кравченко «В северной деревне» (1913-1914).
Тихий городок в горах Южной Калифорнии. Первокурсница возвращается в общежитие после бурной вечеринки, засыпает – и не просыпается. Пока растерянные врачи бьются над загадкой, болезнь стремительно распространяется, и вот уже весь город охвачен паникой. Число жертв растет, в магазинах заканчиваются продукты. Власти объявляют карантин, улицы наводнены солдатами Национальной гвардии. Психиатр из Лос-Анджелеса ломает голову над удивительными симптомами – у жертв вируса наблюдается повышенная мозговая активность.
Бюро экстремального туризма предлагает клиентам месячный отдых на необитаемом острове. Если клиент не выдерживает месяц на острове и подаёт сигнал бедствия, у него пропадает огромная сумма залога. И хотя месяц, это не так много, почти никто выдержать экстремальный отдых не может.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».