Продана: по самой высокой цене - [27]
Айзек кладет свою руку на мою спину и удерживает мой подбородок, привлекая тем самым мое внимание к своему лицу в маске.
— О чем ты думаешь? — его тон суров, и я чувствую его раздражение.
Я все испортила.
— Я плохая рабыня для вас, — говорю я тихо, мой голос почти ломается, а тело дрожит. Я боюсь отказа.
Я чувствую жар и уязвимость. Волнения нет, а страх очень даже присутствует.
Айзек сжимает мой подбородок, и слова слетают с его губ властно, но мягко.
— Ты идеальна для меня. И я не позволю тебе думать иначе. Ты понимаешь?
— Да, — послушно отвечаю я, и у меня почти срывается с губ слово. Хозяин.
Я так сильно его хочу, но не могу заставить себя произнести это слово. Так долго это право принадлежало кому-то другому. Тому, кто не заслуживал этого.
Он изучает меня пару мгновений, его зеленые глаза исследуют мое лицо, прежде чем он кивает и ведет меня по коридору в зал.
Мне следует удержать свою челюсть от падения, когда мы входим в большой зал.
Атмосфера в клубе сегодня так сильно отличатся от той, что была вчера.
Сегодня вечером плотные шторы на сцене открыты, с потолка свисают позолоченные клетки с полуголыми танцующими женщинами. В каждой клетке находится женщина, одетая в красивые наряды, как и накануне, некоторые из них даже связанные, крутящиеся, извивающиеся и танцующие на нескольких метрах пространства пола клеток.
Некоторые женщины даже мастурбирую, их крики и стоны накладываются на мягкие удары ритмично играющей музыки, в то время как властные мужчины наблюдают за ними из-за столов снизу. Мои глаза расширились, и мое сердце бьется быстрее от осознания, но у меня не получается восхищаться невероятной сценой, разыгрывающейся передо мной, так как Айзек продолжает движение через зал и по коридору мимо игровой комнаты.
Мое сердце начинает бешено мчаться, пока я следую за ним. Он ведет меня в темницу? Чувство паники овладевает мной, и я чуть отстраняюсь. Я останавливаюсь на мгновение, практически задыхаясь, но несусь вперед, как только Айзек приподнимает бровь на меня. Я буду ему подчиняться.
Положа руку на горло, я пытаюсь успокоить свой бешеный пульс и хаотичные эмоции. Не знаю, смогу ли я справиться сейчас с темницей, но готова принять любое наказание, которое Айзек сочтет необходимым. Если он возьмет меня там, то это во имя благих намерений. Я должна верить в это. Доверие и подчинение являются ключом для этих отношений. Я должна повиноваться, даже когда не хочу, довериться, даже если у меня имеются сомнения.
Мы доходим до другого длинного коридора, который тускло освещен с оттенками темно-красного. Я с трудом могу видеть и придвигаюсь ближе к Айзеку, пока он ведет меня по темному коридору. В начале и в конце коридора стоят мужчины в костюмах, которые выглядят, как представители чертовой секретной службы, охраняющие двери, которые мы проходим.
Я чувствую на себе их взгляды, когда мы проходим мимо, и дрожь проходит по моему позвоночнику, но я смотрю вперед прямо перед собой. Мы достигаем больших двойных дверей, рядом с которыми в конце коридора стоит один охранник. Он кивает Айзеку, и мои щеки горят, когда он обращает свой взгляд на меня. Я не опускаю голову, так как мне нечего стыдиться. Я понимаю, это могло бы рассердить Айзека. Я знаю, он хочет, чтобы я гордилась тем, что он взял меня в качестве рабыни.
Айзек осторожно толкает двойные двери, и они легко распахиваются, открывая взору комнату внутри. У меня перехватывает дыхание, когда я вступаю в чистую роскошь. Шикарная комната залита потрясающими нейтральными оттенками серого и сиреневого. Даже потолок роскошен и задрапирован панелями из темно-серой шелковой ткани и украшен великолепной хрустальной люстрой с пузырями. По середине комнаты на плюшевом лохматом сером ковре стоит широченная кровать размером с Калифорнию с бархатными серыми подушками и соответствующим шелковым ворсовым одеялом. Изголовье кровати также покрыто серым бархатом и поднимается вплоть до потолка, так, что у меня захватывает дух.
Это абсолютно сногсшибательно. Я никогда не видела ничего похожего на эту кровать. Или эту комнату. Две стеклянные тумбочки находятся по обе стороны от кровати, а вращающееся кресло находится слева. На стенах размещена абстрактная живопись и имеется стеклянная дверь, которая ведет куда-то в темноту. Но самое захватывающее здесь — это великолепный стеклянный шкаф, наполненный хлыстами, цепями и другими инструментами и игрушками, предназначенными как для наказания, так и для поощрения. Моя кожа разгорается от желания.
Айзек закрывает за нами двойные двери, и комната погружается в тишину. Слабый ритм музыки мгновенно исчезает. Мою кожу покалывает, пока я жду его команды, сердце как бешеное колотится в груди. Но он молчит. Вместо этого, он хватает меня за руку и ведет к кровати, призывая меня сесть. Мое сердце бьется быстрее и быстрее с каждой секундой. Где-то в смешении трепета и моего желания затаился страх. Но я здесь в безопасности. Я доверяю Госпоже Линн. В этом клубе мне нечего опасаться.
