Продается Таня. 20 лет - [10]

Эта идея постоянно занимала меня следующие несколько дней. Я твердо решила убежать, но боялась, прежде всего, потому, что меня мог заметить охранник. Теперь он опять приходил к самому бассейну и сидел с остальными, метрах в двадцати от него, наблюдая за нами.

В тот день все шло как обычно. Я пришла к бассейну довольно поздно, все девушки уже были там, и – о чудо! – мой охранник, не доходя двадцати метров до бассейна, сказал, что будет находиться поблизости, и попросил меня не делать глупостей. Я пропустила его слова мимо ушей, но, когда заметила около павильона ту самую машину, почувствовала, как по телу будто пробежал разряд тока. Я знала, что не упущу такого удачного стечения обстоятельств.

Обычно парни из машины уходили около полудня, как только заканчивали работу за невысокой оградой у подсобки, предназначенной для очистки воды и управления работой водопада. Машина была припаркована в двух метрах от домика. В моей голове молниеносно созрело решение: нужно рискнуть! Выйдя из бассейна, я непринужденно прошла в павильон и переоделась в другой купальник, как часто делали и другие девушки. Я вышла и как ни в чем ни бывало намазывала тело маслом для загара. На самом деле я разведывала ситуацию. Выждав момент, когда никто не смотрел в мою сторону, я пригнулась и через приоткрытую дверь машины вошла внутрь. Я взяла с собой одну белую накидку и какие-то кожаные сандалии. Забравшись за водительское сиденье, в ту часть салона, где были набросаны какие-то нейлоновые тряпки и полотенца, я стала ждать. Салон выглядел как в кабриолете, только в нем было свободное место за сиденьем. Маленькая кабина составляла вторую часть машины, она была снаружи и между ней и тем местом, где я сидела, был узкий проход.

У меня душа ушла в пятки. Что, если мой охранник вернется, что, если объявят тревогу?! Я дрожала как осиновый лист, но обратного пути не было. В какой-то момент послышался сигнал автомобиля, а затем шум проезжающих мимо машин. Было ясно: я находилась снаружи дворца.

«Что теперь?» – спрашивала я себя. Автомобиль через несколько минут остановился, одна дверь открылась, и я наконец подняла глаза. Кажется, машина стояла в каком-то складе. Рядом стояло около десятка таких же машин. Я улучила момент и вышла наружу, а затем через маленькую дверь в ограде прокралась на улицу. Меня поглотил поток людей. Накрыв голову накидкой, я постаралась спрятать и лицо. Мне удалось кое-как замаскироваться, единственное, что могло вызвать подозрение, – мои светлые глаза. Я не глядела вперед дальше чем на два метра.

Наклонив голову, я пробиралась в толпе галдящих, как на базаре, людей. Когда мне показалось, что шум голосов стихает, я осторожно подняла голову и увидела, что нахожусь в проходе между двумя зданиями, почти что в туннеле, из которого веяло прохладой. Я шмыгнула в один вход и оказалась, к своему разочарованию, в каком-то агентстве. Я не могла разобрать что к чему. «Извините», – произнесла я по-английски и быстро вышла на улицу, но, обернувшись, увидела какого-то мужчину, который вышел за мной следом. Он шел за мной несколько десятков метров, а потом вдруг сильно стиснул мою руку у локтя. У меня не было другого выхода – мне пришлось обернуться и посмотреть на него. У него были холодные, как лезвия, черные глаза и густая борода. Он говорил что-то по-арабски, и чем дальше он говорил, тем более угрожающим становилось выражение его лица. Сама не знаю как, но не прошло двух-трех минут, и около меня очутились два человека в униформе.

В результате я оказалась в здании, которое, вероятно, было полицейским участком. Никто не говорил по-английски. Наконец привели какого-то совсем дряхлого старика, и я смогла с ним объясниться. Он говорил по-английски и перевел мне, что полиция подозревает, что я занимаюсь в Дубае проституцией. И еще – что я бездомная. Я объяснила, что я не проститутка и не бездомная и что в их страну попала из-за определенного вида проституции, но не по своей воле. Я объясняла этому человеку, а через него остальным в комнате, что я убежала из тюрьмы, из роскошного дворца, где нас, тридцать девушек, держат в гареме. Я умоляла, чтобы они связались с югославским посольством в Дубае.

Они обсудили что-то между собой, один из них вышел из комнаты, а другой взял телефон и сделал короткий звонок. Тот пожилой человек сидел возле меня, время от времени поглядывал на меня и загадочно усмехался. Вскоре он вышел из комнаты, а я осталась с двумя полицейскими. Прошло около часа, и вот открылась дверь – ив ней появился один из охранников дворца, из гарема. Я встречала его, он был приставлен к Ирене. У меня потемнело в глазах. А он только показал рукой: мол, следуй за мной. Прямо у выхода нас ждал «мерседес». Через двадцать минут мы входили в ворота дворца. Тот, кто привез меня, ничего не говорил. Я боялась, ожидая ужасной кары.

Вместо моего номера он проводил меня в помещение в западной части дворца. Как только мы вошли внутрь, я получила сильную пощечину, от которой у меня закружилась голова. Я упала на пол, он поднял меня и ударил еще раз. Я почти потеряла сознание, и до того, как успела пошевелиться, в комнату вошел еще один мужчина, который помог этому первому поставить меня на пол и привязать с раскинутыми в стороны руками к балке, которая соединяла стены. Кончики пальцев ног касались пола, я едва могла опереться на него, голова падала, и я не могла ее поднять. У меня перед глазами все кружилось. Они вышли из комнаты.