Продается случайная смерть - [3]

Кажется, я попала из огня да в полымя! Еще неизвестно, кто болтливее, – Аделаида Львовна или ее супруг. Вон как чешет философскими терминами…

– Среди множества проблем, которыми занимается экзистенциальная философия, можно выделить наиболее актуальные: существование человека и его сущность, бытие человека и бытие мира, отчуждение человека от общества. А какова, на ваш взгляд, Татьяна, основная проблема экзистенциальной философии?

– Ну… – замялась я, – наверное, отчуждение человека от общества?

– Совершенно правильно мыслите! – похвалил меня Хмельницкий. – Центральная проблема, на которой сосредотачивают свое внимание наиболее крупные экзистенциалисты, – это проблема отчуждения человека от общества. Отчуждение – это социальный процесс, в результате которого человек и общество становятся противоположны, даже враждебны друг другу. Эту проблему исследовал еще Карл Маркс. Но он изучал эту проблему применительно к капиталистическому обществу XIX века. А на каких позициях стоят современные философы?

Тут Хмельницкий сделал паузу, во время которой мне полагалось осмыслить услышанное, и, не дождавшись моего ответа (ибо институтский курс философии я успела изрядно подзабыть за ненадобностью), сам же ответил на свой вопрос:

– Философы-экзистенциалисты рассматривают отчуждение как общую характеристику жизни человека в обществе. Они считают, что философия обязана помочь человеку найти смысл своей жизни в самых трагических ситуациях. Возьмем Карла Ясперса. Он опубликовал цикл работ, посвященных проблеме атомной войны и будущего человечества. Перед философией нашей эпохи Ясперс поставил весьма ответственную задачу: убедить человечество, партии, отдельных индивидов в том, что необходимо использовать высшие возможности человеческого бытия в борьбе с охватившим людей отчаянием.

Размышлять о проблемах существования, откровенно говоря, не входило в мои ближайшие планы, но кое в чем в этот момент я точно почувствовала солидарность с человечеством: меня тоже охватило отчаяние. Похоже, Хмельницкий за время поездки в Астрахань соскучился по своим студентам и решил немного поразмяться на мне. Не переставая вежливо кивать, я начала медленно пятиться по коридору, пока наконец не удалилась на безопасное расстояние, чтобы можно было с чистой совестью повернуться к непрошеному лектору спиной и скрыться в соседнем вагоне. Открывая дверь в тамбур, я обернулась и увидела, что Хмельницкий все так же стоит у окна – там, где я его оставила. И, что самое удивительное, он, кажется, продолжал читать лекцию, потому что губы его шевелились!

Сбежав от Хмельницкого, я направилась в вагон-ресторан. Там мне предложили салат из помидоров и огурцов и бефстроганов с жареной картошкой. Поужинав, я подозвала официанта и заказала еще и кофе. Но стоило мне сделать первый глоток, как дверь в ресторан открылась, и прямо к моему столику ринулась вся троица Хмельницких. От неожиданности я чуть не поперхнулась.

– Ах вот вы где, Татьяна! – воскликнула Аделаида Леонидовна. – А мы тоже решили подкрепиться. Официант!

В ожидании заказа она вновь принялась щебетать, но внезапно прервала свой монолог, наконец-то вспомнив об аудитории, как рекомендовал делать ее муж:

– Ой, я же хотела вас спросить! А где вы работаете, если не секрет?

– Никакого секрета. Я работаю частным детективом.

– Не может быть! Вы шутите?

– Совсем не шучу. Вот моя лицензия, – сказала я, вынула лицензию из сумки и показала Хмельницкой.

– Надо же, – продолжала изумляться Аделаида Леонидовна. – Если честно, я думала, что частные детективы только в кино бывают, – в жизни ни разу с ними не встречалась. И потом, мне всегда казалось, что частный сыщик – исключительно мужская профессия. Ведь это так опасно! К тому же вы такая эффектная девушка… Ваша внешность не мешает работе? То есть я хочу сказать, у вас такие запоминающиеся черты, что вам, наверное, трудно оставаться незамеченной, когда нужно. А визитка у вас есть?

– Конечно. Вот, держите.

– Расскажете о своей работе, когда мы вернемся после ужина? – спросила Аделаида Леонидовна, пряча мою визитку в сумку.

– Обязательно, – заверила я ее.

Расплатившись за ужин, я вернулась в купе. Вынула дорожную пижаму, переоделась и легла на полку, отвернувшись к стене. Притворюсь, что уже сплю, – иначе от Хмельницких не отделаться.

Вскоре они вернулись из ресторана. Увидев, что я лежу, накрывшись одеялом почти до подбородка, они перешли на шепот.

– Баб, попроси Татьяну что-нибудь рассказать, – тихо сказал Петя.

– Для тебя она не Татьяна, а Татьяна Александровна, – поправила внука Хмельницкая.

– Ладно, пусть Татьяна Александровна. Давай, попроси ее, пусть расскажет чего-нибудь! Она же обещала.

– Петр, – вмешался Хмельницкий, – ты что, не видишь, что человек уже спит? Переодевайся и сам ложись. Давай, давай, поторапливайся.

– Я сейчас, – сказал мальчик и, судя по всему, направился к двери.

– Ты куда? – спросила Аделаида Леонидовна.

– Куда-куда… В туалет, куда же еще.

– Борислав, иди с ребенком, – распорядилась Хмельницкая.

– Да я сам пойду, че я, маленький, что ли? – обиженно протянул Петя.

– Иди с дедушкой! – Аделаида Леонидовна была непреклонна.