Пробужденный - [12]

– Этот город называется Нью-Йорк?

– Именно, – подтвердила я, пристально наблюдая за его реакцией. Если он сейчас притворялся, что не понимает, где находится, на Бродвее его оторвали бы с руками.

– Хорошо, – кивнул парень. – Тогда покажи мне… всего понемножку.

Я смерила его «килт» многозначительным взглядом.

– Боюсь, единственное место, где тебя обслужат в таком виде, – это палатка с хот-догами.

– С чем?

– Ну, знаешь, с «жареными собаками».

Парень сморщил нос.

– Вы едите собак? Немногим лучше человеческой плоти!

– Нет! – рассмеялась я. – Слушай, ты и правда не от мира сего. Хот-доги делают из свинины или говядины.

– Гм, понимаю. Тогда я хотел бы попробовать… «жареную собаку».

– И ты ее получишь, Али-Баба.

– Почему ты так меня называешь?

– Ну надо же мне тебя как-то называть, раз ты до сих пор не представился.

Я наконец приметила палатку с сосисками и сделала парню знак не отставать. Тот послушно двинулся за мной к светофору.

– Амон, – сказал он, когда мы остановились на переходе. – Меня зовут Амон.

На самом деле он произнес имя иначе – этаким знойно-тягучим «Ах-моун», которое наверняка вскружило бы голову любой девчонке. Ну, если бы какая-то ненормальная запала на такого же ненормального.

– О’кей, приятно познакомиться, Амон из Фив.

– Я не из Фив.

– А откуда?

– Я родился в Итжтави во времена правления Темного бога.

– Точно. Напомни, а Итжтави у нас в какой стране?

– Я думал, ты знаешь, что я из Египта.

Интересно, почему все симпатичные, по-настоящему интересные парни в итоге оказываются без царя в голове? То есть по Амону и так было видно, что самолет потерпел крушение, но пилот, по-видимому, катапультировался еще раньше.

– Значит, мне следует называть тебя фараоном Амоном? – ехидно подыграла я, пока мы ждали зеленого света.

– Меня не успели короновать, а эпоха фараонов наступила намного позже моей.

Ну вот, что-то проясняется. Я наконец ощутила себя в своей тарелке.

– Ну и ладно. Не расстраивайся. Не титул красит человека, правда?

Амон скрестил руки на груди и сумрачно взглянул на меня сверху вниз.

– Ты надо мной смеешься.

– Ничуть. Нужно иметь каменное сердце, чтобы смеяться над фараоном, которого не успели короновать!

На лице Амона отразилась бурная гамма эмоций – причем среди них были и такие, которые заставили меня почувствовать себя неловко. Однако он быстро справился с собой, сосредоточив внимание на уличной толчее. Похоже, дорожное движение совершенно его захватило – вся эта суматоха, выхлопные газы, пронзительные гудки и кулаки, трясущиеся из водительских окон. В другой ситуации я решила бы, что он никогда прежде не видел автомобилей. Но в нашем мире такие люди остались только в первобытных племенах, а я сомневалась, что он вождь туземного племени.

Наконец на светофоре вспыхнуло зеленое окошко, но Амон терпеливо ждал, пока все машины не остановятся. Он пошевелился, только когда я взяла его за руку.

– Пойдем! – поторопила я. – Свет скоро сменится, а водители не будут разбираться, кто там на переходе.

Стоило мне намекнуть на повторение недавней аварии, как Амон на всех парах рванул вперед, таща меня на буксире и размахивая свободной рукой, чтобы другие пешеходы посторонились.

– Я бы не доверял этим золотым колесницам, – мрачно сказал он, когда мы перебрались на другую сторону улицы и я повела его к палатке с сосисками.

– Боюсь, на Манхэттене это самое популярное средство передвижения.

– Ты же сказала, что мы находимся в городе под названием Нью-Йорк?

– Ну да. А Манхэттен – название острова.

– Острова? – растерянно переспросил Амон. – Мы и в самом деле далеко от Фив…

– Да, далековато, – подтвердила я с нарочитым сочувствием, будто говорила с ребенком, и осторожно взяла его за руку. – Давай-ка купим хот-дог, я позвоню в социальную службу, и они тебя подберут.

Я еще не решила, что делать дальше, но такой порядок действий показался мне разумным. Я была совершенно без сил. Парню требовалась помощь, которую я не могла ему оказать, и сейчас мне хотелось лишь как можно скорее устраниться из этой ситуации.

– Зачем меня подбирать? Я прекрасно стою на ногах… А, я понял! Это иносказание. Как «жареная собака».

– Точно, – я натянуто улыбнулась, обескураженная абсурдностью нашей беседы.

– Чего хотите? – не слишком приветливо поинтересовался продавец хот-догов, быстро глянув на Амона и его юбку.

– Два хот-дога с соусом и содовую, пожалуйста, – ответила я.

Амон – если это было его настоящее имя – изваянием застыл у меня за спиной, словно собираясь защищать от прохожих. Впрочем, это не мешало ему с любопытством смотреть, как продавец собирает нам заказ. Когда хот-доги были готовы, я передала их парню и вытащила из бумажника десятидолларовую купюру. Затем ссыпала полученную мелочь в жестяную банку для пожертвований и увлекла спутника на пустую скамейку, на всякий случай водрузив между нами рюкзак.

Амон отвернул обертку хот-дога и осторожно откусил. Судя по выражению лица, «жареная собака» ему понравилась. Все шло хорошо, пока я не вручила парню бутылку содовой. Он доверчиво набрал полный рот лимонада, а через секунду выплюнул все обратно, задыхаясь, кашляя и утирая слезящиеся глаза.