Пробуждение Зеркала - [28]

Невольно задержав дыхание, Дэсс коснулся мертвого лица. Под затянутыми в перчатку пальцами ощущалось нечто выпуклое и твердое. У каждого СерИва за щеками есть «тайнички» — кармашки, образованные тугими складками кожи. В легендах говорилось, что Ханимун дал эти кармашки своим детям в древние времена, когда СерИвы еще не умели ткать ни шелк, ни простую дерюжку, чтобы им было в чем носить самые ценные дары для своих любимых. Понятно, что мог прятать за щекой СерИв, забравшийся в Долину Черной Смерти…

— Ты что там делаешь? — снова прозвучал далекий голос Мстислава.

Княжич вздрогнул и поспешно накрыл лицо погибшего тканью.

— Я дождусь тебя здесь.

Телохранитель ругнулся, но уступил:

— Ладно, жди.

Дэсс уселся наземь, привалившись спиной к неровному камню, обхватил руками колени. Его все еще поташнивало, и хотелось лечь.

Сквозь очки Долина выглядела серо-черной, лишь на освещенном последними лучами плато виднелись темно-медовые вечерние краски. Сверху молча наблюдали высеченные ветрами фигуры сказочных животных.

Телохранитель добрался до середины замыкавшей Долину стены с двумя галереями и принялся искать. Дэсс видел, как он ходил туда-сюда, наклонялся, шарил по земле. Ох уж этот Мстислав… Ничуть не бережется, ступает прямо по головам Смерти. Наверняка бродит в сплошном черном облаке, по уши в ядовитых спорах. А раскиданные при падении глайдера камни найти ох как непросто — ведь они пролежали здесь… Сколько? Как давно прибыл на планету СерИвов первый земной корабль? Княжич с удивлением сообразил, что ни в одной легенде не указывалось точных дат. Надо будет Мстислава расспросить.

— Слав, как ты там?

— Нашел.

— Ну так давай назад. Время!

Телохранитель еще помедлил, роясь среди каменных осколков, затем вернулся к подножию стены и быстро зашагал обратно. Дэсс поднялся на ноги. На душе стало неуютно: отчего-то Мстислав не радовался своей находке.

— Покажи, — сказал княжич, когда телохранитель вернулся.

Тот выудил что-то из кармана и предъявил Дэссу. Это был Руби — но сильно поврежденный, с большим сколом. В темноте не было видно ни его цвета, ни переливов — просто граненый камень. К тому же битый.

— Не пойдет? — спросил Мстислав.

— Нет. Женщине такой не приносят.

— Тогда уходим. Когда плато вдарит, мы будем глубоко под землей. Потом я тебя оставлю в глайдере и вернусь, еще покопаюсь. — Произнося это, Мстислав уже прошел с десяток шагов. Обернулся. — Что ты застрял?

Княжич склонился над мертвым СерИвом, потянул с лица кусок ткани. Мертвец глянул на него застывшим беловатым месивом в глазнице.

— Прости меня, — шепнул Дэсс и нажал на щеку с приподнятой шерсткой, снова ощутил под пальцами нечто твердое, выпуклое. Оно неохотно сдвинулось. Нажимая сбоку, Дэсс продвигал его вдоль нижней челюсти погибшего Серива. В уголке рта показалось темное, влажное. Передернувшись, Дэсс вынул находку из-под отвердевшей губы погибшего.

— Руби? — спросил вернувшийся Мстислав.

— Да.

Великолепный, без малейшего скола, камень. Даже почудилось, будто в глубине его на миг вспыхнули кроваво-красные искры.

Телохранитель забрал Руби, сунул в карман.

— Ходу!

Метнулись. Княжич мгновенно отстал: за стремительным Мстиславом невозможно было угнаться.

Лаз находился неподалеку — но слишком уж высоко. До карниза под ним никому не допрыгнуть. Дэсс решил было, что придется бежать к плато, туда, где карниз обрывается и высота поменьше, а затем боком семенить обратно. Однако Мстислав присел, схватил Дэсса за щиколотки и распрямился, вскинув княжича до уровня груди. Поставил его себе на плечи.

— Лезь. Можешь встать мне на голову.

Пришлось встать: иначе до карниза было не добраться. Помня, что весу в его новом теле немало, и боясь сломать телохранителю шею, княжич быстро подтянулся, помогая себе ногами — подошвы словно сами цеплялись за камень и не скользили, — довольно ловко взобрался и растянулся на выщербленном уступе.

— Подай в сторону, — велел Мстислав. С места, не разбегаясь, подпрыгнул — и взмыл на немыслимую для обычного человека высоту, повис, вцепившись пальцами в неровности камня. Миг — и он тоже распластался на карнизе, лицом к Дэссу. Вскочил на ноги, выхватил из чехла лучемет. — За мной! — И нырнул в лаз.

Княжич устремился следом.

Мстислав уползал так стремительно, что Дэсс тут же потерял его из виду. Сам он старался как мог, но он не был телохранителем — изделием господина Донахью.

— Быстрее! — прозвучал тревожный голос. — Дэсс, ради бога!

Опять Мстислав просит. Негоже это, хоть он и человек.

— Слав, не проси меня ни о чем. Просто скажи, что делать…

И тут смерть во второй раз приняла княжича в свои объятья. В голове у него зазвенело, мир бешено завертелся, и Дэсс рухнул в стылую мглу, где не было ни искры света, ни шороха, ни даже боли.

Глава 10

По коридорам и залам летели белые шары. Они плыли друг за дружкой, длинной-предлинной чередой, и гибельная темнота отступала, пряталась по углам, съеживалась за спинами стоящих в ряд СерИвов. Влажно блестели глаза тех, кто выжил в холоде и тьме. Там, где летели шары, на стенах и сводах проступала резьба, ошлифованный черный камень начинал отливать зеленью, синевой, серебром. Заиграли многоцветьем узоров богатые ковры, забелели напольные чаши из молочного камня, затлели бело-розовые безделушки из морских раковин, вспыхнули блестки на золоченой столовой утвари, желто засветились бронзовые зеркала. Белые шары величаво плыли по воздуху, словно бесконечные светящиеся бусы. С ними рядом шагал Великий Ханимун — голова его касалась сводов, плечи раздвигали стены; он был похож на человека, но тень отбрасывал, как СерИв. С приближением бога в бронзовых зеркалах торопливо проступали настоящие Зеркала, и все они отражали Ханимуна: огромного, выше всех СерИвов на свете, с пылающими зелеными глазами и алыми переливами шерсти. Белые шары начали разлетаться по залам, и каждый находил себе место — под сводами, над столом, в уголке с постелями малышей. Уцелевшие во время мора СерИвы с благоговением принимали дар Ханимуна, и женщины пели Песнь Благодарности, и от их нежных и торжественных голосов белые шары разгорались все ярче, и свет их означал для СерИвов жизнь…