Пробуждение тигра - исцеление травмы - [57]
Сверхбдительность возникает, когда гипервозбуждение, которое сопровождает первичную реакцию на опасность, активирует преувеличенную, компульсивную форму ориентировочной реакции. Эта искаженная ориентировочная реакция настолько захватывает, что человек чувствует непреодолимо сильное побуждение установить источник данной угрозы, даже если эта реакция возникла в ответ на внутреннее возбуждение, а не на что-либо, воспринятое во внешней среде.
Когда возбуждение продолжается (так как разрядить его слишком опасно), мы ощущаем себя в безвыходной ситуации. Мы чувствуем непреодолимое желание найти источник угрозы, но это принуждение вызвано изнутри, и даже внешний источник угрозы установлен, то навязчивое состояние сверхбдительности все равно сохраняется, так как внутреннее возбуждение все еще присутствует. Мы будем упорно пытаться обнаружить источник угрозы (где же он?) и опознать его (что это такое?), потому что именно это и запрограммирована делать примитивная реакция ориентировки, когда нервная система приходит в состояние возбуждения. Подвох состоит в том, что часто никакой угрозы вовсе найти не удается.
Сверхбдительность становится одним из способов, с помощью которого мы справляемся с избытком энергии, возникающим при неудачной попытке защититься от первоначальной угрозы. Мы используем сверхбдительность, чтобы направить некоторое количество этой энергии к мышцам головы, шеи и глаз в навязчивом поиске опасности. Если это объединяется вместе с внутренним возбуждением, которое все еще присутствует, наш рациональный мозг может стать иррациональным. Он может начать поиск и определение внешних источников опасности. Эта слабо адаптивная деятельность направляет большое количество энергии на специфическую активность, которая будет становиться все более и более навязчивой, повторяясь все чаще и чаще. В состоянии гипервозбуждения любые изменения — включая изменения в нашем собственном внутреннем состоянии — воспринимаются как угроза. То, что может выглядеть безосновательной паранойей, в действительности может оказаться нашей интерпретацией сексуального возбуждения, или даже эффектом кофеина в безалкогольном напитке.
По мере того, как реакция замирания все больше и больше закрепляется, тенденция к сверхбдительности и самозащите усиливается. Сверхбдительные люди все время прикованы к состоянию высокой настороженности, и по причине этой постоянной недоверчивости они на самом деле могут начать выглядеть хитроватыми и боязливыми, с широко раскрытыми глазами. Возрастает тенденция видеть опасность там, где ее нет, а способность чувствовать любопытство, удовольствие и радость жизни уменьшается. Все это происходит из-за того, что в глубине своего существа мы не чувствуем себя в безопасности.
Вследствие этого мы постоянно будем находиться в критическом моменте, готовые начать защитную реакцию, но не в состоянии последовательно выполнить ее. Мы с маниакальной настойчивостью ищем опасность, которую не можем отыскать, даже если реальная угроза находится прямо перед нами. Нервная система может так сильно возбудиться, что уже не сможет быстро успокоиться. В результате этого поведенческие и физиологические ритмы (например, режим сна) могут быть нарушены. Мы будем не в состоянии успокоиться или расслабиться, даже в те моменты, когда чувствуем себя достаточно безопасно для того, чтобы сделать это.
Миссис Фаер, персонаж небольшого рассказа М.К. Фишера «Сила холодного ветра» {«The Wind Chill Factor»), дает нам яркий и довольно точный пример того, как действует сверхбдительность. Миссис Фаер — врач, она находится одна в коттедже своих друзей на берегу океана зимой, во время сильной снежной пурги. Ей «удобно и тепло, она явно не тревожится о возможных последствиях бури, постепенно отходя ко сну. Незадолго до рассвета реальный мир врывается в ее сознание, так жестоко, как будто кто-то схватил ее за длинные волосы на голове». Сердце готово выпрыгнуть у нее из груди. Ее тело разгорячено, но руки — холодные и липкие. Она находится в состоянии полнейшей паники. Поразмыслив, она понимает, что все это никак не связано с физическим страхом. «Она не боялась быть одной или находиться в дюнах во время бури. Она не боялась физического нападения, изнасилования, всего такого… она просто была в панике». Миссис Фаер борется с охватившим ее порывом убежать прочь, говоря самой себе: «Только здесь [в доме] я останусь в живых, а если, крича, выбегу вон и побегу через дюны, то скоро я погибну среди волн и ветра».
Очевидно, что паника миссис Фаер имеет внутренний источник. Говоря словами Достоевского из «Записок из мертвого дома», никто не может жить, если не в силах объяснить себе, что с ним происходит, и если однажды они уже больше не смогут объяснить себе что-либо, то скажут, что сошли с ума, и это станет последним объяснением, которое им осталось. Мнение Достоевского разделяет и современный психолог Пол Зимбардо, который пишет: «Большинство психических расстройств представляет собой не когнитивное нарушение, а [не удавшуюся] интерпретацию прерывистых или необъяснимых внутренних состояний». Большинство людей считает необъяснимые переживания чем-то, что необходимо объяснить.
Современная медицина считает, что окончательно восстановить организм после травмы невозможно. Страдания пациентов облегчаются только при помощи лекарств и различных тренингов – но даже в этом случае, по мнению многих врачей, полного восстановления не происходит.Книга, которую вы держите в руках, опровергает это утверждение. Питер А. Левин – опытный врач и физиолог, имеющий классическое медицинское образование. «В результате многолетней исследовательской и клинической работы я создал подход, подразумевающий использование физических и ментальных упражнений, которые могут помочь очистить тело и разум от пагубных последствий травмы.
Книга будет полезна всем тем, кто готов найти ответы на свои внутренние вопросы, кто хочет расслабиться и успокоиться, чтобы вернуться к жизни и уйти от обычного рутинного существования. Книга наопленнна идеями, психологическими техниками и инструментами, позволяющими справиться с тревожностью, сомнением, депрессией, беспомощностью. Книга открывает двери тем, кто ищет радость, смысл, значение и счастье.
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим».
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.