Пробуждение тигра - исцеление травмы - [38]

Эти инстинктивные реакции настолько же примитивны, как и порождающий их мозг рептилий. Они дают животному возможность гибко реагировать на постоянно меняющиеся условия окружающей среды. Все животные (включая людей) владеют этой системой скоординированных паттернов мышечных движений и перцептивного осознавания. Независимо от того, насколько мы отличаемся от ящерицы и антилопы, новые звуки, запахи и движения, происходящие вокруг, пробуждают в нас те же самые паттерны базисных реакции.

Иван Павлов, великий русский ученый-физиолог, знал об этих ориентировочных реакциях и описал их в своем монументальном труде, посвященном рефлексам животных. Он назвал врожденные свойства этой реакции рефлексом «что это такое». Именно так и звучит его буквальный перевод на английский язык. Однако более точный перевод толкует эти слова как нечто близкое к выражениям «что там», «что здесь происходит» или «Эй, парень, что случилось!». Эти фразы подчеркивают изумление и любопытство, присущие данной реакции. Эта двойная реакция (действие плюс поиск информации) признана повсеместно как доминирующая черта ориентировочного поведения. Для людей, так же, как и для остальных животных, ожидание, удивление, настороженность, любопытство и способность чувствовать опасность являются формами кинестетического и перцепционного осознавания, которое порождается этими ориентационными комплексами. У травмированного человека эти ресурсы сильно истощены, и зачастую любой стимул может скорее вызвать к действию реакцию оцепенения (травматическую), а не более уместную в данном случае реакцию ориентировки (то есть, услышав внезапный рев двигателя автомобиля, травмированный ветеран может в страхе впасть в коллапс).

Ориентировочные реакции являются основным средством, с помощью которого животное развивает восприимчивость по отношению к своей окружающей среде. Эти реакции постоянно проникают одна в другую, изменяются, создавая целый ряд реакций и альтернатив поведения. Процесс определения того, где и что случилось, опасно ли это или, наоборот, благоприятно и желанно, происходит прежде всего в нашем подсознании.

Недавно одна знакомая рассказала мне историю, которая ярко иллюстрирует этот животный инстинкт в действии. Во время своего путешествия по Африке Анита, вместе со своим мужем и трехлетним ребенком, поехала в Кении на сафари. Они ехали по пустыне Масай Мара в фургоне и сделали остановку, чтобы отдохнуть. Она и ее муж сидели в машине друг напротив друг друга, а их трехлетний сын сидел у мужа на коленях рядом с открытым окном. Они мирно разговаривали о разных животных, увиденных ими, как вдруг моя знакомая ощутила, что ее тело сделало сильный бросок через всю машину, чтобы без всяких видимых причин быстро закрыть окно. И только потом она увидела — то есть, ясно осознала, что из травы прямо под окном фургона поднимается змеиная голова, всего в нескольких футах от лица ее сына. Реакция матери предшествовала ее осознанию того, что рядом находится змея, Минутная задержка могла привести к ужасным последствиям. Очень часто наш инстинктивный мозг ориентируется, организуется и реагирует на внешние стимулы задолго до того, как мы начинаем осознавать их.

Беги, борись… или замри

Грант смотрел на то, как рука очень медленно поднялась, чтобы раздвинуть листья папоротника, которые заслоняли лицо животного. Грант увидел, что эта конечность снабжена сильными мускулами. На руке было три пальца, созданные для того, чтобы хватать, и каждый из них оканчивался изогнутым когтем. Медленно и аккуратно рука отодвинула папоротник. Холодок пробежал у Гранта по спине, когда в голове у него мелькнула мысль:»Ведь он охотится за нами!». Для млекопитающего, подобного человеку, есть что-то невыразимо чуждое в том, как рептилии преследуют свою жертву. Неудивительно, что люди всегда ненавидели рептилий. Их безмолвие и хладнокровие, скорость, с которой они двигались — все было не так. Жить рядом с аллигаторами или более крупными пресмыкающимися означало постоянное напоминание о совсем иной жизни, о другом мире…

— Майкл Криктон, Парк Юрского периода.

У некоторых видов животных развился определенный механизм, специально предназначенный для того, чтобы обеспечивать их безопасность. Чтобы избежать обнаружения и нападения, зебра использует маскировку; черепаха — прячется; крот убегает в нору; собаки, волки и койоты ложатся на спину в покорной позе. Борьба, бегство или замирание (оцепенение) — это настолько примитивные формы поведения, что они предшествуют в своем развитии даже мозгу рептилий. Эти средства выживания обнаружены у всех видов, начиная от пауков и тараканов и заканчивая приматами и людьми.

Эти примитивные универсальные защитные формы поведения называют стратегией «борьбы или бегства». Если ситуация требует определенной агрессивности, то животное, над которым нависла угроза, будет драться. Но если угроза настолько сильна, что борьба, скорее всего, будет проиграна, то животное постарается убежать, если сможет. Этому выбору не предшествуют долгие размышления, он совершается на инстинктивном уровне и управляется рептилиевым и лимбическим мозгом. Если же ни борьба, ни бегство не могут гарантировать животному безопасность, есть еще один прием защиты: иммобилизация, который также важен и универсален для выживания. По необъяснимой причине, этой защитной стратегии очень редко уделяется заслуженное внимание в работах по биологии и психологии. Тем не менее, эта стратегия является не менее эффективной в момент угрозы. А во многих ситуациях она является наилучшим выбором