Пробуждение силы - [78]

– Как дворник выглядит? – поинтересовался Сережа Марочкин.

– На дворника похож… – серьезно ответил снайпер. – Он с лопатой… Сейчас за дом зашел, ближе к нам. Начинает прочищать дорожку.

– К нему нам и надо пробраться… – констатировал Юровских.

– Зачем? – спросил снайпер.

– Чтобы объяснить свое присутствие. И понять, в каком он состоянии. Кем он себя чувствует, Солимовым или Стромовым…

– Можно объяснить лазером… Подполковник должен знать, что такое лазерный целеуказатель… А дворник этого знать не должен, – подсказал снизу старший лейтенант Семушкин. – Вадим, попробуй…

– А я не напугаю его?

– А ты не на него наводи, – подсказал Марочкин. – Или ты сугробы не видишь?

– В принципе я могу на снегу письмо написать…

– Напиши только аббревиатуру – «ГРУ». Если он в нормальном состоянии, он поймет и обязательно даст знак.

– Пробую, не отвлекайте… – потребовал Дергачев. – Он остановился. Увидел точку. Явно знает, что это такое. Смотрит по сторонам, но не в мою сторону… Пишу…

Чтобы написать лазерным целеуказателем только три буквы, у старшего лейтенанта Дергачева ушла почти минута.

– Он понял… Оглядывается… Так… Он – верующий?

– Что? – не понял Юровских.

– Перекрестился…

– Это не вопрос веры, – подсказал Марочкин. – Дворник Солимов официально считался таджиком. Следовательно, мусульманином. А Андрей Никитович показал нам, что он чувствует себя православным. Следовательно, подполковником Стромовым… Все в порядке. Он контролирует там ситуацию и знает о нашей поддержке.

– Значит, рисковать не будем и к забору не пойдем… – решил Юровских. – Насколько я понимаю, в случае необходимости можно поддержать огнем ваших винтовок и отсюда?

– Можно, – согласился Семушкин. – Только нужна ли ему наша поддержка?

– А это мы сейчас узнаем. Вохминцев, разворачивай свою технику… Какие у нас новости?

* * *

Полковник Мочилов так и не ушел домой после окончания рабочего дня. Впрочем, это для него было уже давно привычной нормой, а в горячие дни даже обязательной нормой, и дома к такому привыкли, хотя возмущение жены порой приходилось гасить тягостным молчанием. Другие способы, как уже давно знал Юрий Петрович, были бесполезны. Молчание было тем единственным убийственным аргументом, который действовал на жену угнетающе.

В этот раз задержаться пришлось из-за того, что в ГРУ прибыли откомандированные из ФСБ офицеры, которые должны были принять участие в операции в составе группы капитана Юровских, хотя и с самостоятельными задачами, а потому не подчиненные капитану. Первоначально планировалось, что офицеры прибудут ближе к утру, уже экипированные и готовые к командировке на Северный Кавказ, но потом в ФСБ что-то переиграли и прислали свой состав раньше, чтобы перестраховаться на случай срочного отъезда. В отсутствие капитана Юровских полковник сам провел вводный инструктаж. Но его, со своей стороны, слегка смущало присутствие здесь двух офицеров антитеррористического управления «Альфа», и потому Юрий Петрович сам не пожелал уехать домой раньше. Просто полковнику казалось, что если в дело вступает «Альфа», значит, у ФСБ есть какие-то факты, о которых спецназу ГРУ не говорят. А это может осложнить общую обстановку, и даже в чем-то помешать. Но все быстро разъяснилось. Группу ФСБ возглавлял знакомый Мочилову по нескольким совместным операциям майор Рославлев, которого можно было спросить и напрямик. Мочилов и спросил, а Рославлев объяснил. Среди адресатов генерала Аладьяна, с которыми Эдуард Осипович первоначально созванивался, были представители откровенных террористических сил. И если психотронное оружие, пусть даже в виде чертежей и прочих технических материалов, попадет к террористам от генерала ФСБ и это впоследствии откроется, то сильно пострадает сама репутация главного антитеррористического подразделения страны. Да и вреда такая продажа материалов может принести больше, чем появление новой боевой террористической группы на Красной площади. И руководство решило пресечь такие серьезные действия Аладьяна, но при этом аккуратно разведать и возможность нанесения по террористам встречного удара, используя их заинтересованность в материалах лаборатории. Это было, как понял Юрий Петрович, нормальным явлением и никак не вмешивалось в собственные планы спецназа ГРУ. А присутствие двух оперов ФСБ объяснялось еще проще. Дело Аладьяна вести им, следовательно, и дополнительный материал они могут получить только при их участии в операции военной разведки, и генерала задержать и доставить в следственный изолятор они могут тоже в составе этой же группы.

Вопросы полковника Мочилова, таким образом, были благополучно и с общим удовлетворением разрешены, и можно было бы уже домой отправиться, но тут сначала позвонил капитан Юровских и доложил, что подполковник Стромов находится во вполне дееспособном состоянии и знает о присутствии рядом сил спецназа ГРУ. Николай подробно рассказал про диалог, который вели снайпер и Андрей Никитович, один лазерным целеуказателем, другой сакральным ритуалом.

Потом, когда полковник уже взялся за трубку, чтобы заказать машину, из Управления космической разведки принесли новые распечатки прослушанных разговоров, и распечатки эти оказались настолько интересными, что Юрий Петрович совсем забыл свое намерение завершить рабочий день. Он передал распечатку для ознакомления офицерам ФСБ, а сам тут же позвонил капитану Юровских.