Пробуждение любви - [85]

— Задержите дыхание, задержите дыхание! Держитесь за камни, потом плывите изо всех сил! Вас ждут на воле, — сказала Микаэла в то место, где она все еще чувствовала теплое дыхание детей, и она молча молилась, чтобы кто-то действительно ждал и вытащил детей из воды, прежде чем их смоет в бескрайнее море. — Я иду прямо вслед за вами! — Затем она подтолкнула их к отверстию, которое вело в туннель, и толкнула их вверх и вперед.

Микаэла повернулась, изогнула шею и прижала лицо к потолку. Она ничего не видела и не осмеливалась идти дальше, боясь потерять направление в бушующей темноте и не найти снова туннель.

— Родерик! — хрипло позвала она.

Ответа не последовало, только вода и темнота вокруг. И вдруг Микаэла почувствовала, как цепкая рука схватила ее за бедро, и она поняла, что на нее напала Харлисс. Микаэла уперлась стопой в мягкую часть ее тела, изо всей силы оттолкнула, и рука отпустила ее.

— Я должна удостовериться, что Лео в безопасности, — прорыдала Микаэла. — Я должна защитить сына Родерика. Я должна защитить Элизабет.

Она нащупала стены туннеля и оттолкнулась от пола, когда вода последним приливом накрыла ее с головой, оглушив и целиком заполнив пещеру; откат воды поднял Микаэлу вверх и еще выше, вынеся в просторы открытого океана.

И тут кто-то схватил ее за волосы, потянул вверх, дыхание свободно вырвалось у нее из груди, и дождь принялся сечь ее лицо. Микаэла в отчаянии, поднесла руку к голове, вцепившись в того, кто держал ее, и сильные, тонкие пальцы Хью Гилберта поймалц ее запястье.

— Где Рик? — закричал Хью, вытягивая ее из воды и водружая на выступ над пещерой. — Микаэла, где Рик?

— Я не смогла найти его! — захлебываясь, пробормотала она, у нее вырывались рыдания, изо рта вытекала соленая вода, ужасный холод сковывал ее. — Он боролся с Харлисс, затем пещеру затопило — ее затопило, Хью! И Родерик все еще…

Микаэла громко вскрикнула, когда гигантская волна ударила ее о скалу и чуть не смыла, но Хью крепко стоял на ногах и удержал ее. Он только на мгновение взглянул ей в глаза, и она увидела его отчаяние и решимость. Безрассудное и бесстрашное намерение, более сильное, чем утес, на котором они стояли.

Хью сошел с выступа, бросившись в воду, как колонна, и тут же исчез в черноте моря.

Он должен был умереть.

Он оказался под тяжелой холодной водой, одна нога была не способна оттолкнуться, чтобы он смог поднять себя вверх. Пальцы скользили по камням, которые разрезали его ладони, обламывали ногти.

Легкие готовы были разорваться.

Родерик почувствовал, как воздух покидает его тело вместе с криком.

Прощай, Микаэла. Прощай, Лео. Хью, Хью… прощай.

Что-то прицепилось к его уху. И на мгновение он подумал, что это Харлисс, но ему было все равно. Теперь его мысли угасали и ему наконец стало тепло.

Затем его подбородок что-то оцарапало. Сначала его схватили за волосы, потом за рубашку. Сильные пальцы впились ему в подмышки, и его с шумом вытащили из воды. Нога ударила его в живот. И снова, камни со стороны туннеля колотили, били и резали его.

Но Родерик уже ничего не чувствовал.

Глава 25

Она оставила рыдающих, мокрых, съежившихся детей, когда помогала Алану выловить Хью и Родерика из ледяных объятий моря. Родерик казался слабым и безжизненным — его зеленые глаза прятались под лиловыми веками, на землисто-белом лице выделялись посиневшие губы.

Как они подняли его на утес, Микаэла не могла вспомнить. Но когда они положили его на замерзшую, мертвую траву, когда Хью упал рядом с ним, горька плача, хрипя, кашляя и растирая грудь друга, Микаэла могла только молча смотреть на действия Хью.

— Папа! — услышала она слабый крик Лео у себя за спиной и успокаивающий, дрожащий голос Элизабет:

— Нет, милый. Нет, Лео, оставайся здесь, со мной. Вот хороший мальчик.

Родерик был мертв.

— Рик! — Хью сжал огромное тело друга и придвинул к себе. Рука Родерика безжизненно упала на землю, и Хью принялся безжалостно колотить его по спине: — Плюй же, ты, упрямый сукин сын, плюй! Рик!

Алан лишь беспомощно смотрел вниз. Он медленно повернул голову к Микаэле.

— Его нога… — растерянно проговорил он. — Я… я не мог представить этого.

Микаэла лишь кивнула головой, прижала костяшки пальцев к распухшим, пораненным губам и закачалась на коленях. Она подползла к Родерику, положила ладонь на его холодную, жесткую щеку. Казалось, что мускулы его подбородка были напряжены, зубы сжаты. Хью плакал, его хриплые рыдания вырывались с каждым ударом по спине Родерика.

Микаэла взяла Родерика пальцами за подбородок и потянула вниз. Его рот раскрылся.

— Да, — выдохнул Хью. — Да суньте туда палец — расширьте рот!

Она так и сделала, и через несколько секунд огромная порция тепловатой липкой воды вырвалась из Родерика. Его грудь вздымалась, живот склонился в сторону и задрожал, когда его легкие боролись за возможность вздохнуть.

Затем он начал давиться, ловя воздух, и кашлять. Его тело судорожно дергалось и изгибалось.

Наконец он стал дышать. Оба, Микаэла и Хью, склонились над ним, Хью старался поднять его, чтобы он прислонился к нему спиной, одной рукой обнимая его за шею, другой поддерживая за грудь. Глаза Хью были закрыты, и он прислонился щекой к лицу друга, из глаз его лились слезы. Хью, сотрясаясь от рыданий, целовал Родерика в щеку, в мокрые волосы на висках, в ухо.