Пробуждение - [3]

– Он боялся за меня. Вероятно, он думал, что мой отец убьет меня, потому что я знаю его секрет.

– Это имеет смысл. А Эйдан принес присягу вождю соколов?

Его голос срывается, и я слышу, как Каллахан резко втягивает воздух. Я оборачиваюсь, убедиться, что увижу напряжение на его лице. Я могла бы заплатить Эйдану сейчас, чтобы отомстить за убийство Джареда. Проходят секунды.

Нет. Я не такая, как он.

– Ричард просил его об этом. Но Эйдан отказался, – Каллахан облегченно вздыхает, и на его лице мелькает довольная улыбка. Я отворачиваюсь. – Эйдан сказал, что он ворон телом и душой и будет служить ему только до тех пор, пока он защищает меня от отца.

– Хорошо. – Фарран сплел в замок тонкие пальцы и задумчиво положил на них подбородок. – Вы, конечно, думали, что я знал о планах твоего отца, не так ли?

– Конечно.

– НЕПРАВДА! – громко кричит он и бьет ладонью по столу. Мое сердце подпрыгивает от страха. Но когда Фарран продолжает, он выглядит слишком усталым.

– Чтобы ты наконец-то поверила мне раз и навсегда, я позволю тебе погрузиться в мои чувства сейчас.

– Фион! – Ошеломление отражается во взгляде Каллахана.

Столько раз я хотела сделать это!

Но когда я сейчас смотрю на директора, меня душит страх. Я впиваюсь ногтями в юбку школьной формы. Лицо Фаррана такое же спокойное и мирное, как озеро в прекрасный летний день, но у меня безумное предчувствие, что лох-несское чудовище скрывается под этими водами. Дыши, Эмц! Используй этот шанс. Внезапно я ощущаю покалывание на коже головы.

– Эмма, я никому не позволял этого. Пожалуйста, давай! Я хочу, чтобы ты, наконец, поверила мне.

Я сосредотачиваюсь на его глазах и медленно погружаюсь в их металлическое сияние. Это сильно отличается от первого раза, помню стены и холод. Сейчас я стою на поляне. Теплые лучи солнца щекочут кожу. Чувствую симпатию. Спешу, пытаюсь найти ложь в темных зарослях леса, прежде чем он передумает.

– Твой отец никогда не говорил мне, что нашел твою мать. По уважительной причине. Я бы никогда не позволил ему реализовать планы, – мягко говорит Фарран.

Ничего. Никакой лжи. Как такое может быть? Солнечные лучики следуют за мной сквозь ветви, как будто они хотят заманить меня обратно на теплую поляну. Но я продолжаю искать. Там что-то есть, я чувствую это! В этом месте должно быть что-нибудь! Но куда бы я ни свернула, все дороги ведут обратно к свету.

– А что касается Овенса, я понятия не имел, давал ли ему указания твой отец. Я думал, что он и Дин были стойкими, лояльными воронами, которые расскажут мне все, что они узнали об отступниках.

Я снова блуждаю по поляне. Черт, где она спрятана? Он умен, но не сможет скрыть ложь от ныряльщицы! Ведь я сейчас слилась с его чувствами. Но все, что он говорит и думает, похоже на правду.

– Я не знал, что Дин хотел убить Джареда в Хеллоуин, чтобы скрыть свой поступок. Даже то, что он думал, что может переплюнуть тебя в моих глазах. Забавно!

Еще один шаг, и я снова на поляне. Правда. Все. О боже! Вместо ненависти за мое предательство я все еще чувствую его тепло и симпатию. Ни намека на гнев. Мой живот сводит от боли.

– Эмма, поверь, ты мне как дочь.

Солнечный свет ярко сияет и обжигает, как пылающее железо на моей коже. Я задыхаюсь и выныриваю.

Что-то мокрое течет по моим щекам. Смущенно утирая рукавом пиджака слезы с глаз, я ловлю взгляд Каллахана.

У него удивленное выражение лица.

Он смотрит на Фаррана со смесью радости и открытого восхищения. Прежде, чем я задумываюсь об этом, его черты сглаживаются.

– Ты наконец поняла, что предала единственного человека, который всегда оставался честен с тобой, поддерживал тебя и заботился о тебе? С самого начала я знал, что ты недостаточно сильна, чтобы быть вороном. Так что я был против общения с Эйданом. Ты недалекая и эгоистичная, как твоя мать. Мне хотелось помешать Эйдану принять ту же судьбу, что и у твоего отца.

Мне нужно время, чтобы подавить острое чувство вины по отношению к Фаррану и осознать слова Каллахана.

– Моя мать сбежала и растила меня в одиночку, чтобы отца не обвинили в предательстве. Что в этом эгоистичного?

Отец Эйдана поднимает брови и жестом обращается к Фаррану. Я икаю. Что здесь происходит?

– Все хорошо, Джеймс, – вздыхает Фарран, – я просто хотел бы найти другой путь. Ты знаешь, как сильно она любит свою мать. Посмотри на меня, Эмма.

Я не хочу смотреть на него до тех пор, пока стыд и вина ожесточенно сражаются в моей душе. Но Фион ненавидит бессилие. И вдруг мне определенно хочется доказать ему, что слова Каллахана неверны. Когда я поднимаю голову, несчастный взгляд Фаррана убивает меня.

– Катарина оставила твоему отцу прощальное письмо, прежде чем покинула его. Я попросил у него копию, потому что был так горд, что, по крайней мере, у нее хватило смелости рассказать правду о себе и Ричарде Монтгомери, пощадить его. Это была маленькая победа, что не все мои уроки были напрасными.

Он тянется к куртке, вытаскивает помятый лист бумаги и передает его мне через стол.

* * *

Якоб,

мои родители погубили себя из-за меня.

Я не могу и не буду описывать свои чувства. Но я сожалею об этом очень сильно. Мне не стоило верить речам Ричарда. Он хотел переманить тебя от Фаррана, и я должна помочь ему с этим планом. Поверь мне, я никогда не любила тебя так, как следует. Но ты мне нравишься, и мне не хочется, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Оставайся у Фаррана. Прошу у него прощения. Он знает, что я виновата во всем. Скажите ему, что я клянусь никогда никому не рассказывать о воронах. Я исчезну и начну новую жизнь вдали от воронов и соколов. Пожалуйста, не пытайся найти меня.