Пробуждение - [38]

— Вот ведь вредная девчонка, — покачал головой пушистик. — А если он снова вылезет? Мы всем отрядом не смогли справиться, если бы Александр не догадался про паромет…

— Вот именно так мы и поступим, — предложил я, чувствуя разгорающийся буквально на пустом месте конфликт. — Закупим парометы с увеличенным уровнем заряда и оставим в помощь кого-то еще. Но ждать мы действительно не можем.

— Я останусь с Кадди, — вызвался мрачный и молчаливый Лариозо. — Вдвоем мы точно продержимся, дожидаясь возвращения парней.

— Вот и отлично, — резюмировал я. — Решение принято.

Потратив еще несколько минут на закупку парометов, ценные указания для сестры пушистика и оставшегося с ней альдрага, а также сообщения нашим временно вышедшим товарищам в реале, мы выдвинулись к намеченной цели. С одной стороны, наемники, включая Шази, прекрасно осознавали все риски, когда соглашались на контракт. Но с другой — оставить их тут на произвол судьбы я действительно не мог. Главное, чтобы Кадди с Лариозо за время ожидания не подверглась массовой атаке зараженных. Тут уже и паровой танк не сможет помочь.

— Теперь по прямой, — я указал рукой направление, и мы отправились по растрескавшейся магистрали в сторону видневшегося на фоне закатного солнца величественного здания больницы.

Глава 13. Сигналы из прошлого

Как оказалось, самой большой проблемой на нашем пути был давешний черный студень. Оставшееся же расстояние до больницы мы преодолели довольно быстро и без особых сложностей. Не считать же таковыми отряд зараженных альдрагов.

Я оказался прав: именно высотное здание в конце проспекта и было больницей. Конечно же, ни о каких красных крестах или, к примеру, полумесяцах на чужой планете и речи не могло быть — слишком просто, да и немыслимо. Но довольно типичная для многих миров архитектура, многочисленные таблички с эмблемами и указателями, а также одинаковые салатовые фургончики с абсолютно идентичными земным мигалками — все это недвусмысленно намекало на то, что мы прибыли по адресу.

Стекла во всем огромном корпусе были выбиты, кое-где оконные проемы чернели следами пожара. Пара медицинских фургонов были перевернуты, один каким-то немыслимым образом оказался на втором этаже и теперь опасно свисал задними колесами, грозя в любую секунду сорваться вниз. Жутковатое место. Сам того не желая, от увиденного я погрузился в воспоминания.

…Наше поколение сложно назвать здоровым, даже несмотря на повальное увлечение спортом в десятых-двадцатых годах. Хронические болезни, слабые сосуды — все это было про нас. И про меня в том числе. На втором или третьем курсе, сейчас уже и не вспомнить, я загремел в больницу с подозрением на сердечную недостаточность. Никогда не любил валяться на жесткой койке и принимать по часам таблетки, но тут просто выбора не было. И какой, помню, меня тогда охватил жуткий страх! Заправил постель и в изнеможении рухнул на узкую кровать, задыхаясь и обливаясь потом — словно мешки с картошкой таскал перед этим. Как так, думал я, неужели это навсегда? Не хочу! Нет! Ложиться засыпать со страхом, что ночью может случиться непоправимое, мучиться одышкой от малейшей нагрузки… И все это в двадцать с небольшим!

Диагноз мой в итоге не подтвердился. К очень большому счастью. Как потом объяснили врачи, это было стрессовое состояние, которое и дало нагрузку на организм. Да такую, что сердце заходило ходуном. Когда все прояснилось, здоровье быстро пошло на поправку, но с нервными переживаниями нужно было завязывать — так мне заявили с максимальной категоричностью и так же я решил для себя сам. Это была первая крупная жизненная мудрость, которую я обрел в больнице. А еще там же я впервые узнал цену настоящей дружбе.

До этого случая я был твердо уверен, что все люди, с которыми я общаюсь, мои хорошие друзья. И каждый из них обязательно протянет руку в трудную минуту. Но вот я лежу в одной палате с семью стариками, еще один лежит в коридоре на протертом гостевом диване из-за нехватки мест, а телефон не то чтобы не разрывается от звонков и сообщений — он просто молчит. Мама с папой заходят каждый день в одно и то же время, я всегда знаю, когда их ждать, им не нужно заранее предупреждать меня о визите. Пару раз дали о себе знать Витька с Захаром, но один хотел попросить меня помочь с рефератом, а второй знал, что я в больнице, но спьяну об этом забыл — звонил пригласить на какую-то очередную вечеринку. Вот и все. И страшнее забарахлившего сердца для меня в те дни было осознание одиночества, которое могло поглотить меня, если бы не Ефимов. Тоже Александр, мой тезка, с которым мы общались еще со школы и даже поступили в один университет, но я его считал именно что другом детства — с такими обычно в итоге расходятся. А оказалось, что он был единственным, на кого я вообще мог хоть как-то положиться. Случайно узнав от моих родителей, что я лежу в кардиологии, он прискакал проведать меня с другого конца города (к тому времени мы уже переехали) и с тех пор заезжал регулярно. И не просто носил передачки, а держал меня в курсе последних новостей, поддерживал и не давал впасть в депрессию. Так мы с ним и сдружились заново, а к больницам в любых проявлениях у меня теперь нечто вроде фобии.