Пробуждение Чёрного Дракона - [60]

С провинившихся караульных Орула, Лина и Зиора никто не снимал рубах, как это было у Лезвий Оситши.

Пард пошёл к ним на встречу. У Орула был плохо завязан пояс на робе. Неопрятность.

Кольнуло раздражение. Как за безопасность клана могут отвечать люди, которые даже пояс завязать не в состоянии?

— Снимайте рубахи, — сказал Сэмтис, строго кивнув ученикам.

Дисциплина — готовность в любой момент исполнить приказ. Все трое с недоверием взглянули на Парда. Лицо Мона сделалось жёстче, а от губ остался, будто прорезанный кинжалом шрам:

— Думаешь, это необходимо?

— Да, — почти беззвучно отозвался Сэмтис.

Первым разделся Лин, сложил рубаху у дерева. Остальные последовали его примеру.

Нагие спины, палки и главная тренировочная поляна. Трое караульных выглядели, как несчастные псы, которых вели на смерть. Они не понимали, что их ждёт. Не понимали, зачем это всё.

«Воины должны исполнять приказы. Не сомневаясь, не раздумывая ни мгновение», — так считал Крэт, и Пард мысленно с ним соглашался. Дисциплина залог безопасности.

— Держать ровный строй! — скомандовал Сэмтис. — Удары ваших палок не должны быть щадящими. Этот день должен для всех остаться уроком. На нас в любой момент могут напасть, вы должны быть бдительнее орлов.

Трое караульных подошли к шеренге. Лин выжидательно смотрел на Парда. Он уже был готов шагнуть навстречу ударам. Орул и Зиор выглядели менее решительно, но и они не тряслись.

— С каждым ударом, ученики, выбиваете расхлябанность не только из них, но и из себя, — громко продолжил Сэмтис.

Где-то внутри просыпалась ярость. За четыре дня она успела подостыть, но сейчас снова вскипала глубоко в сердце, заставляя сжать кулаки. Риар Дайядор должен быть на страже Этвата, а он сам себя не может защитить.

— Есть у вас что сказать? — Пард обратился к провинившимся.

Все трое отрицательно мотнули головами.

Когда первый ученик ударил Лина палкой по спине, тот не пытался увернуться. Пард ощутил, как его отпускает злость. Ученику Мона хотелось врезать с того момента, как он не заметил исчезновения Дариона.

Удары не казались сильными. Не сбивали с ног, не отнимали дыхание. Пард помнил свой приказ.

— Не щадить! — повторил он.

Орул сдавленно вскрикнул от попадания в грудь.

Взгляд Парда скользнул в сторону Сэура и Нэты, расположившихся на балконе. Пожилая темноволосая женщина стояла, прикрыв веки. Сэур пристально наблюдал.

Кандидаты, стоявшие поодаль, в основном отворачивались, но одна девушка — Кариона — выкрикнула:

— Да кончайте уже эти ласки! Переходите к наказанию!

Сэмтис строго смерил кандидатку взглядом, и она сделала пару шагов назад к Айе, которая стояла особняком от всех, ближе к главному зданию, почти под балконом Сэура.

По шеренгам пробежало волнение. Появилось ощущение, что все эти ученики связаны между собой, будто кости в единый скелет. Скелет, который не исполняет приказ.

Раздражение сводило челюсти. Свартовы ученики саботировали наказание.

— Не щадить, я сказал, — крикнул Пард.

В этот раз Лину досталось палкой в живот, он согнулся. Сделал полшага вперёд, и получил сильный удар в спину. Следующий шест врезался караульному в бок так, что дерево захрустело. Лин припал к земле. В то же время послышался хриплый стон Зиора, палка попала в ему челюсть. Кровь из разбитых губ брызнула ему на руки, он бросил на Парда потрясённый взгляд и выплюнул зуб.

Палки теперь взлетали вверх с остервенением. Пард почувствовал, как что-то важное рвалось, как сухожилие, подрезанное клинком. Неужели наказание было ошибкой?

Сэмтис замер, прислушиваясь к дыханию. Вдох, выдох. Взгляд вцепился в одного из учеников, который колотил Лина, уже ползшего по земле. До конца строя оставался десяток человек. По лбу ученика текли капли пота, его лицо сломала ярость. Уродливая ярость.

В этот момент Парда накрыло чувство, что бывает за миг до катастрофы. Глаза нашли Мона.

Прочное полотно единения среди клановцев превращалось в лоскуты.

— Нэта ~

— Ты хочешь оставить главой Риар Дайядора этого жестокого параноика? — сквозь зубы произнесла Нэта.

Сэур не ответил, продолжая внимательно следить за тренировочной площадкой. Как он мог так спокойно разглядывать происходящее надругательство над духом обители Тхаймоны? Да, Лин был виноват в смерти Дариона, но жестокость всегда порождает лишь жестокость, превращая душу в кусок холодного железа. А в Риар Дайядоре душа всегда должна быть живой. Иначе чудо Света Дэйи будет для неё потеряно.

— Не подумай, я не спешу проводить тебя в мир иной, — продолжила Нэта.

Са'Омэпад повернулся, коротко посмотрел на Нэту и вернулся к созерцанию действа. Слышался глухой сдавленный стон Лина, едва заметно менявший громкость после каждого удара. Лин страдал. Где-то глубоко внутри саднящая боль от потери Дариона разливалась по крови горьким ядом. Гнев колол кончики пальцев. Человек, который позволил Дариону умереть, страдал, но это не приносило ни капли облегчения. Лишь усугубляло скорбь.

— Зачем ты допустил, чтобы в нашем клане происходила такая деморализация? — Нэта повысила голос.

Сэур даже не пошевелился, только желвак на его скуле едва заметно дёрнулся.

— Надеялся, что он поймёт, насколько это чуждо Свету Дэйи? Напрасно, напрасно. Пард чужд Свету Дэйи. — Нэта дала ответ сама.