Пробуждение - [19]

После развилки тропа сузилась, стала круче и более каменистой. Он тяжело дышал и потел. Вершина временно скрылась за гребнями, утихла внизу удалившаяся речка. Он слышал своё дыхание, проскальзывающие кроссовки. И мысли. Приглушённые шумом дыхания и проскальзывающих кроссовок. Мысли возвращались к вершине, одинокому белому пику, закрытому крутым склоном впереди. Он не знал, зачем идёт туда.

Окружение становилось всё менее привычным. Он касался руками острых углов скал незнакомых ему пород и форм. Чувствовал усиливающийся холод спускающегося сверху ветерка, нарастающую силу солнца. Признаки приближения вершины, к которой он шёл не останавливаясь уже много часов.

Крутая тропа вывела в небольшую долинку с молчаливым ручьём и зелёной травой. Он остановился отдохнуть на больших тёплых камнях, обтекаемых прозрачной тихой водой. В карманах куртки нашлось два пакета с орехами и две шоколадки. Он съел одну шоколадку. После этого снял кроссовки и носки и помыл в холодной воде ноги.

Только острая верхняя часть вершины была белая. Широкая нижняя часть, открывшаяся из долинки, загораживала всё ущелье. Гора потеряла изящную остроконечность. Огромная тёмная масса скал с высокой белой шапкой. Он не знал, почему он хочет туда. Он надел носки и кроссовки.

Долинка упёрлась в ещё один крутой каменистый склон, по которому стекал быстрый ручей. Он стал подниматься по узкой, но хорошо различимой тропе. После этого крутые склоны чередовались с тихими долинками, гора то приближалась, то удалялась. Он уже основательно устал, но не думал о том, чтобы повернуть назад.

Солнце перевалило зенит, когда за поворотом ущелья он увидел вдали очертания цирка горы. Оттуда приходил лёгкий холодный ветерок. В воздухе стояли незнакомые запахи.

Ещё через два часа, совершенно усталый, он неожиданно увидел хижину среди камней. В стороне от тропы. Он вполне мог бы пройти мимо, не заметив её, если бы не оказался у развилки. Нижняя тропа указывала в сторону хижины. После некоторого раздумья он пошёл по ней.

Войдя в хижину, он осмотрелся и развалился на одном из лежаков, продолжая разглядывать вершину через мутноватое стекло одного из трёх маленьких окон. Он вспомнил, что хижина упоминается в путеводителе как базовая ночёвка перед восхождением на вершину. По-прежнему яркое солнце уже меняло свои краски и готовилось покинуть ущелье. Он задремал в теплом воздухе залитой светом хижины. Усталость длинного, тяжёлого дня. По лицу блуждала улыбка.

Проснувшись, он обнаружил очаг, газовую горелку, котелок и вышел за водой к ручью неподалеку. Зашедшее солнце окрашивало кусок неба за высоким гребнем. Стало холодно, начерпав воды, он поспешил в тепло хижины, вскипятил воду на горелке, нашёл чай, мясные консервы и галеты. После ужина он вспомнил о бутылке коньяка внизу. У очага лежали дрова, но решил не разжигать огонь. Принесены с самого низа. Для более серьёзного случая.

Скоро в ущелье и в хижине стало совершенно темно. Он вышел ещё один раз наружу – посмотреть на звёзды, быстро вернулся, укрылся всеми обнаруженными одеялами и вскоре заснул. Позже в ущелье появилась луна и преобразила всё вокруг. Осветила белую шапку вершины, огромные валуны вокруг хижины. Тропу. Настало хорошее время выйти на тропу, чтобы успеть подойти к вершине до восхода и запастись длинным летним днём для восхождения. Для такой горы очень хорошо иметь в запасе длинный, летний день.

Он проснулся рано, до восхода, и посмотрел в окно. Ни одной тучи на посветлевшем небе. В хижине было холодно, он надел висевшую на гвозде возле двери видавшую виды пуховую куртку. Затем вышел на улицу и набрал воды в ручье, покрывшемся местами коркой льда. Руки мёрзли, после недолгого поиска он нашёл в хижине также рукавицы и шапку. В хижине стало немного теплее. Он пил чай, мечтая о кофе, и рассматривал вершину сквозь окно. Белая макушка уже засветилась в первых лучах. Там сейчас должно быть хорошо. Сколько отсюда до подножья? Он пытался вспомнить. Пару часов, не больше. Он съел банку консервов и полпачки галет. Хорошее мясо. Он рассмотрел этикетку. Нужно будет найти такие внизу. Где их производят? Нигде. Сквозь одно из окон открывался вид на долину. Безлюдную теперь долину. В которую ведёт дорога из другой большой безлюдной долины. Никто там ничего не производит.

Куртка, рукавицы и шапка сильно помогали. Только ноги немного подмерзали. После того как он подмочил кроссовки, перепрыгивая через ручей. Но солнце вот-вот уже должно показаться. Он возлагал на него большие надежды. Ручей пришлось переходить несколько раз. Тропа уходила то влево, то вправо. Терялась, находилась и опять терялась. Её нельзя уже было назвать тропой – едва различимые следы среди камней. Она вывела его к леднику у подножья горы. Первый раз в жизни он увидел ледник живьём. Всё, что было вокруг, он видел в первый раз. Он чувствовал себя хорошо. Среди камней, огромных валунов, окружённый скальными стенами цирка. Один на почерневшем от пыли и камней леднике. Он чувствовал себя очень хорошо.

На него смотрел гребень, тянувшийся к белым полям шапки. Логичный путь наверх. После того как он потратил больше одного дня, чтобы добраться сюда.