Пробуждение Атлантиды - [36]

— Вэн, я… — заговорила она, но потом странно вздохнула, и музыка, которая звучала в комнате, взорвалась в его голове. Музыка радуги, мелодии рассвета, концерт, исполняемый ангелами и нереидами, зазвучал, поплыл по спирали по комнате и сквозь них, и эта сила заставила Вэна откинуться на подушки, всё еще сжимая Эрин в объятиях, удовлетворение сменилось новой волной невозможно сильного, растущего голода.

Но внезапно, блеск и сила музыки прорвались сквозь его ментальные щиты, и вероятно, сквозь ее также, потому что он посмотрел в ее глаза и увидел глубины ее души.

Увидел убийство ее семьи, — она была там. Она всё это видела, пыталась помочь, пыталась остановить это, ее избили и ударили кинжалом, Калигула и его подручные оставили ее умирать.

Всё происходило в его голове. Как в каком-то насильственном фильме, дополненном саундтреком из самого нижнего из девяти кругов ада. Ее мать и сестры рыдали и кричали, умирая.

Эрин дотащилась до группы ведьм, израненная, почти при смерти, и потребовала, чтобы они научили ее, хотя ей было лишь шестнадцать.

Он видел ее силу, одиночество, отчаяние. Ее растущую потребность отомстить за свою семью.

Он увидел себя, ее удивление от того, что она испытала такую ощутимую, сильную связь с мужчиной, с которым только познакомилась.

Он увидел ее душу и попал из пропасти в бездну. Сильный, бесстрашный воин, Вэн вдруг внезапно испугался сильнее, чем за все полтысячелетия своего существования, потому что понял, что если он видел ее душу, сияющую смелостью и светом, вероятно, она видела темные, испорченные уголки его души. Он закрыл глаза, когда клинок, острее любого наточенного кинжала, вонзился в его внутренности.

Игра окончена.

Вот теперь она его определенно не захочет.

Эрин напряглась рядом с ним, а он старался справиться с желанием открыть глаза, боясь, что она выберется из постели, чтобы убежать как можно быстрее. От него. Не то, что бы он мог винить ее, если бы она так и поступила. Если он не увидит, как она уходит, вероятно, будет не так больно.

— Вэн. Вэн, я знаю, что ты не спишь. Посмотри на меня.

Он почувствовал, как она касается его лица, мягко и нежно. Его глаза широко открылись, но он не заговорил. Не мог говорить.

Ее глаза были огромными, глубокого голубого цвета. Он подумал, что мог бы упасть в их глубины и никогда не выбраться. Но всё же он не мог говорить.

— Я смотрела внутрь тебя, Вэн, — сказала она, ее голос слегка дрогнул. — Я видела те ужасные вещи, которые ты был вынужден совершать. Мерзкие поступки, так долго. Снова и снова танцуя со смертью, чтобы защитить семью, защитить товарищей воинов. И больше всего, чтобы защитить человечество.

Слезы показались в ее глазах и потекли по лицу. — О, Вэн, твоя мать… твои родители. Мне так жаль.

Он попытался протолкнуть слова в охваченное болью горло. Попытался найти защиту, которая заставит ее увидеть не только монстра, которым он вынужден был стать, а мужчину, которым он мог бы стать.

Попытался дать ей знать, что он никогда не подведет ее так, как подвел и не защитил свою мать. Как ему не удалось защитить Конлана.

Попытался найти слова, после которых она захочет остаться.

Но прежде, чем он смог найти хоть какие-то слова, она прислонилась к его груди, натягивая одеяла на них обоих. — Я теперь здесь, — прошептала она. — Отпусти боль, и позволь мне обнять тебя.

Он крепче обнял ее, безмолвно посылая молитву облегчение. Он никогда не желал такую как она: человека, певчую драгоценных камней и ведьму.

Она была всем, в чем он нуждался.

Еще долгое время после того, как она уснула, изнуренная событиями дня и их занятием любовью, — он просто обнимал ее и охранял ее сон.

Глава 13

Атлантида, Дворец

Вэн открыл глаза, перейдя за долю секунды из спящего состояния к полной готовности, инстинктивно потянулся к своему оружию и обнаружил вместо этого, что его руки заняты теплой, мягкой женщиной.

— Значит, ты, наконец-то, проснулся, соня, — промурлыкала Эрин. — Расскажи мне о символе на твоей груди, — она пальцем очертила символ его клятвы Посейдону, расположенный высоко на левой стороне его груди. Он поймал ее руку, поднес ко рту и нежно поцеловал ладонь. Если она не хотела говорить о том, что произошло, он даст ей время подумать. Он и сам был не готов к смешению душ с женщиной, которую знал всего пару дней.

Вообще-то, он был не уверен, что будет когда-либо готов достигнуть смешения душ, подумал Вэн. Легкий напев еще одной песни Элвиса прозвучали в его голове прощанием. Однако смешение душ не являлось тюрьмой. Свободная воля всё еще управляла выбором. Шальная мысль о том, что Эрин выберет другого мужчину — и его внутренности охватила тошнота и ярость.

Свободная воля — полный отстой.

Он глубоко вздохнул и заставил себя подумать о чем-то, не имеющем отношения к смешению душ.

— Посейдон выжигает этот символ на каждом Воине, когда мы приносим клятву служить ему. Как спалось, mi amara? — он провел рукой по шелковистым волнам ее волос в изумлении, что это реальность, — что она была настоящей и находилась в постели с ним.

Она к тому же всё еще была обнажена, что всегда являлось плюсом.

Эрин наклонилась вперед и мягко поцеловала его в губы, улыбаясь с оттенком робости.