Пробуждение Атлантиды - [29]

Единственный чистый, потрясающий звук вылетел прямо из стены. К этому звуку присоединился хор других, вырывающихся из стен во все стороны. Скоро музыка полилась из пола, из потолка, проникая в каждую молекулу воздуха в комнате. Хор превратился в симфонию, в оркестр музыки невыразимой красоты. Вэн стоял, сжимая руки Эрин, и возносил почти забытые молитвы Богам.

Музыка превращалась в свет, свет превращался в музыку до тех пор, пока они стали неразличимы. Серебристый свет Эрин лился над Райли и увеличивался в тысячу раз в маленьком пространстве жеоды. Частью разума Вэн понял, что Мэри опустилась на пол и встала на колени с боку стола.

Изумительная музыка проходила через Вэна, пока песня не проникла во все клетки его тела. Он мог видеть музыку; он мог слышать свет; он мог чувствовать ритм, проходящий сквозь тело Эрин. И ниже, и выше, и повсюду он слышал тонкий голос, звучащий одновременно и в его сознании, и в его ушах, наделенный нежной силой.

— Ты только что вернулась ко мне, певчая драгоценных камней. Я не позволю тебе так легко уйти.

Вместе с этим, музыка стала возрастать до бессловесного триумфа звука и света. Тело Эрин начало светиться, пока сияние не стало таким ярким, что Вэну пришлось зажмурить глаза. Он призвал веру, надеясь найти хоть какую-то ее унцию в своей разбитой душе.

В конце концов, он обнаружил ее.

Я отдаю ее тебе, Посейдон, и тебе, Богиня Нереид. Я отдаю ее вам. Все, чего я прошу, чтобы вы спасли ее, возьмите взамен мою ничтожную душу.

Яркий свет, разлившийся перед его закрытыми веками, внезапно исчез, а музыка в тот же миг отключилась. Он моргнул, его увлажнившиеся глаза открылись, чтобы увидеть темное свечение рассыпанных искр от бесчисленных драгоценных камней. Его зрению понадобилось мгновение, чтобы восстановиться, но перед тем, как взглянуть на Эрин, он почувствовал, что она сжала его руку, и молитва в его душе сменилась благодарностью.

— Спасибо вам, — сказал он, направляя слова вдаль, — Спасибо вам обоим за спасение для меня этой отважной женщины!

Эрин взглянула на него, и ее глаза засияли ярче, чем все драгоценные камни в жеоде.

— Ты слышал это? Ты слышал музыку? — она сделала глубокий вдох, лицо выражало восторг, словно она на самом деле своими эмоциями могла слышать песнь драгоценных камней, окутавшую комнату.

Она сжала его руку.

— Я слышала твое пение, Вэн, — сказала она, улыбнувшись, с трепетом и удивлением в глазах, — Я слышала пение твоей души.

Но до того, как он успел ответить, она уснула обычным сном, ее грудная клетка поднималась и опускалась. Он прижал губы к пульсу, бьющемуся с необычайной силой на ее шее, и повторил единственные слова, которые казались наиболее подходящими, чтобы выразить благодарность его сердца:

— Спасибо! Спасибо!

Эрин витала в снах об алмазных ожерельях, гиганте, сверкающих рубинах и о дерущихся на мечах женщинах, одетых в кольчугу, которая больше походила на рыбью чешую. Она старалась убежать в иллюзию от того, что знал ее рассудок. Раскрытие собственных век потребовало больше сил, чем у нее было, и возникло такое чувство, что ее тело переехал грузовик. Она чувствовала боль даже в тех местах, которые не знала, что могут болеть.

Наконец, она заставила глаза открыться. Лицо Вэна заполнило ее видение, и сине-зеленый огонь вернулся в его темные глаза и запылал еще сильнее, чем она помнила. Но вместо того, чтобы поразить, это вызвало у нее вздох облегчения.

— Ты здесь, — прошептала она, пытаясь поднять к нему руки.

— Я не мог быть где-то еще, — сказал он небрежно, затем мягко приподнял ее и заключил в объятия, обняв так крепко, что ее больное тело запротестовало.

— Ай, мм, Вэн, не так сильно, хорошо? — сказала она, протягиваю руку, чтобы коснуться прядей его волос. Шелковистые темные волны скользнули меж пальцев, когда ее рука опускалась.

Он ослабил объятия, взял ее на руки и посадил себе на колени, гладя ее руки вниз и вверх.

— Ты жива, — произнес он, — Ты вернулась ко мне.

Она удивленно моргнула:

— Жива? Вернулась? Где я была?

— За дверью смерти, чтобы исцелить мою леди и нашего ребенка, — сказал новый голос.

Эрин повернула голову, внезапно осознав, что сидит на коленях у Вэна и они не одни. Ее лицо вспыхнуло, когда она увидела небольшую толпу, которая собралась в яркой, открытой комнате. Несколько женщин в нефритовых одеждах стояли вдоль стены, а группа мужчин, без сомнения воинов, сформировала полукруг позади пары, что находилась перед Вэном и Эрин.

Мужчина, который только что говорил, преклонил перед ней колено, крепко держа руку рыжеволосой женщины.

— Райли, — сказала Эрин, вспоминая, — Вы в порядке? Как ребенок?

Мужчина, стоящий на коленях, поднял на нее взгляд. Он был одет просто, но элегантно, в белую рубашку и черные брюки, и имел поразительное сходство с Вэном. Должно быть, это брат Вэна, Конлан. Но его глаза не имели синего света в центре. Вместо этого в них было больше боли, чем Эрин могла видеть. Боль и что-то еще.

Возможно, признательность.

— С нами все прекрасно, Эрин. Мы оба в порядке благодаря тебе. Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя, — сказала Райли. Это была правда. Ее серая нездоровая бледность исчезла, и она просто светилась здоровьем.