Проблемы сердца и органов кровообращения. Как справиться с сердечными недугами - [18]

Для народной медицины сердечные болезни всегда были заболеваниями высшего порядка, и в большинстве случаев причиной их возникновения считались сверхъестественные силы. Если болезнь поражала самый центр человека, это никак не могло быть какой-то безобидной маленькой проблемой. В большинстве случаев народные целители пытались лечить сердечные болезни сверхъестественными средствами. Демонов изгоняли или выманивали из человека, в том числе и с помощью молитв. Сегодня такие действия могут показаться нам примитивными, но если вспомнить о наших собственных попытках успокоить демонов стресса с помощью бета-блокаторов или бороться с привидением в лице постоянного давления путем замены пришедшего в негодность (сердечного) насоса, то нам следует спокойно и со смирением в сердце принять эти древние попытки лечения сердечных болезней. Само сердце в народной медицине считалось средством отвлечения демонов, которые в первую очередь (как и ведьмы и вампиры) бросаются на сердце и на кровь, в основном – на сердечную кровь.

В конце концов, народной медицине известно, что одиночество разбивает сердце, а сердечный больной страдает от любви; причем это известно ей на несколько столетий дольше, чем медицине традиционной (которая пришла к этому выводу путем широкомасштабных исследований). В традиционной медицине наших предков любовная тоска и душевная подавленность (сегодня мы сказали бы «депрессия») лечилась с помощью жертвоприношения самых драгоценных сердечных образов. Таким образом, пациент дарил свое драгоценное сердце Богу, Христу или Деве Марии. Если он совершал этот ритуал от всего сердца, исцеление было ему гарантировано. Подарить свое сердце и открыть его навстречу божественному творению до сих пор остается самым эффективным методом лечения любой депрессии или сердечной болезни. Наши предки очень хорошо знали, что сердце является либо храмом Бога (Единства), либо мастерской Сатаны (полярности, или расколотости). В первом случае владельцу сердца гарантировано спасение и благодать, во втором – разлад и отчаяние. Об этом воззрении напоминают бесконечные картины на религиозные сюжеты, которые изображают либо Бога, либо дьявола в сердце. До сих пор мы говорим, что чье-то сердце одержимо скупостью и алчностью. Первая сжимает сердце, вторая оказывает на него давление, а вместе они вызывают болезнь.

Если подвести итог наших рассуждений о языке, мы обратим внимание на то, что все, что приводит к сжатию и, соответственно, очерствению сердца, направлено в сторону болезни. В то же время все, что открывает и расширяет сердце, способствует его разгрузке и оживлению, направлено в сторону любви. В любви мы можем продолжить дифференциацию с помощью уже рассмотренных лексических единиц: все, что направлено в сторону открытости навстречу жизни или Богу, оказывает целительное, а иногда и чудесное воздействие. Если же любовь, напротив, склоняется к человеческим и чувственным проявлениям, направлена только на определенного человека и тем самым исключает всех остальных, она снова «сужается», начинает причинять соответствующую боль и может вызвать соответствующие неприятные симптомы в сердце. Если мы заключаем в нашем сердце кого-то одного, чтобы сохранить его там только для себя и тем самым изолировать, эти действия также связаны с закрытостью. Если мы привязываемся сердцем к кому-то, то два человека оказываются связанными друг с другом в самом прямом смысле слова. Если мы прикипели сердцем к кому-либо, это значит, что мы не можем оторваться от этого человека. Следует отметить, что брак между людьми заключается. В связи с этим Гете говорил: «Любовь – вещь идеальная, супружество – реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно». Крайним проявлением такого пути развития является отравленное ревностью сердце, которое делает вид, что страстно любит, а на самом деле лишь ищет поводы, приносящие страдания.

В порывах загнанного в тесноту сердца мы можем услышать его призыв к открытости. Сердце, стучащееся в грудную стенку, говорит об этом наиболее отчетливо. Тот, кто стучится, ждет и надеется, что ему откроют. Тот, кто кричит о чрезмерном давлении, молит об облегчении. То, что кажется твердым, как камень, и болит, мечтает о нежной мягкости. Подавленное мечтает о возвышении. Если сердце сжимается в груди, оно просит о расслаблении. Тот, кому оно сдавливает всю грудную клетку до самой шеи, так что практически невозможно дышать, мечтает о том, чтобы разорвать эти путы, которые связывают его. Какое удовольствие испытало бы болезненно сжимающееся сердце, если бы оно могло свободно расшириться и занять необходимое ему пространство, не натыкаясь на тесные границы. Любое сжатие и стеснение красноречиво обозначается в языке как подавленность, болезнь и скорбь. «Печальное сердце сжигает само себя, оно умирает от голода и жажды» (книга песен «Ши-Кинг»).

Широкое, открытое сердце, напротив, является гарантом жизненной силы и здоровья, доброты и милосердия. Без сомнения, его перспективой является Единство, в то время как зажатое и очерствевшее сердце ожидает только опасность разбиться от отчаяния. Когда сердце разбивается, а взор меркнет, для любого направления медицины это является знаком скорой смерти.