Проблемы и направление оборонного и военного строительства в России - [22]

4. ИСХОДНЫЕ ПОСЫЛКИ ДЛЯ ПРИВЕДЕНИЯ ВС МО РОССИИ В СООТВЕТСТВИЕ С ХАРАКТЕРОМ ВОЕННЫХ УГРОЗ И ВОЕННЫМИ ЗАДАЧАМИ

При таком состоянии Вооруженных Сил России правомерен вопрос: так как же, «реформируемые» без военной доктрины, они обеспечат полномасштабное ведение вооруженной борьбы в реально грозящих нам военных конфликтах? Кто и как приведёт их организацию в соответствие с характером военных угроз?

В поисках ответа на эти вопросы сначала вдумаемся: а есть ли вообще логика в объединении РВСН с РКО и ВКС и ВВС с ПВО, да и в придании исконно административным структурам — военным округам — статуса вводимых в третий раз оперативных стратегических командований? Стоит ли за эти три мероприятия Указа Президента № 725 так упорно держаться или набраться мужества и пересмотреть необдуманно содеянное?

4.1. Нужно ли объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО?

В этом конгломерате войск и сил различий больше, чем общего. РВСН являются одной из составных частей ядерной триады — организационно самостоятельной в России и штатной составной частью ВВС в США. Они применяются только в ядерной войне. Одноразовость применения лишь заблаговременно созданных и договорно ограниченных количественно боеприпасов (ракет) без «перезаряжаний» пусковых установок делает РВСН «войсками страховки» от применения ядерного оружия в течение всего времени ведения неядерной («обычной») войны, но «войсками одного дня войны» при его применении, после чего «разрядившемуся» виду ВС надо искать иное предназначение.

Подчеркнём САМОЕ ГЛАВНОЕ. Все права на применение ядерного оружия принадлежат высшему руководству, а не Главкому РВСН. Единственная официальная форма стратегических и оперативных действий объединений РВСН (при разных способах действий) даже называется «нанесение ударов по приказам Верховного Главнокомандующего». В связи не только с ответственностью, но и с исключительно жёстким балансом времени высшее руководство передаёт их автоматизированно напрямую.

В этих условиях Главком РВСН решает лишь задачу ОБЕСПЕЧЕНИЯ прохождения команд (сигналов) ПОДДЕРЖАНИЕМ всех или части войск в состоянии полной боевой готовности и своевременным ИСПОЛНЕНИЕМ подаваемых свыше команд. Никаких самостоятельных оперативно-стратегических решений на ведение военных действий (нанесение ракетных ударов) объединениями РВСН по собственным замыслам он не принимает. Но решаемая этим видом ВС задача чрезвычайно важна, ответственна и заслуживает ответственности такого ранга. Отражая реальность, это никак не унижает и не оскорбляет «честь и достоинство» ни этого вида ВС, ни его «не командующего Главкома».

В сущности же, решая важнейшие стратегические задачи сдерживания ракетного нападения и возмездия (отмщения) за его совершение поражением противника, этот вид ВС представляет собой только ответственных «СТАРТОВИКОВ» (по их собственному юмору — «кнопочников»), осуществляющих старты боевых баллистических ракет межконтинентальных (и средних) дальностей по командам свыше.

Много общего с РВСН, хотя и при определённых особенностях и отличиях, у ВКС. Не имея пока реального оружия для борьбы «в космосе, из космоса и через космос», они являются такими же только «СТАРТОВИКАМИ», но осуществляющими старты (запуски) небоевых ракет-носителей с выведением на орбиты и возвращением с них всех видов космических аппаратов, в том числе военного назначения. Их объединение естественно. Просто ВКС можно было в своё время не выделять из РВСН.

Объединение же с РВСН одного из родов войск ВКО — войск РКО, имеющих совершенно иное, чем старты, предназначение, нелогично. Первоначально РКО зарождалась (с моим участием в комплексных научных обоснованиях системы ВКО СССР) как средства и система раннего предупреждения (СРП) об ударе (ударах) межконтинентальных баллистических ракет (МБР). При этом СРП (предшественница СПРН) создавалась для решения двух задач:

1) оповещение высшего руководства о начале межконтинентального ракетного нападения МБР противника;

2) информационное обеспечение средств и системы ПРО Войск ПВО, создать которые в то время против моноблочных МБР представлялось возможным и работы по созданию которых начинались.

Решая вопрос о собственных средствах разведки для тогда же создававшихся РВСН, принимали во внимание три обстоятельства.

Во-первых. Войска ПВО страны в то время были (и остаются) наиболее «радиоэлектронными» в разведке воздушного пространства, особенно в сравнении с «ракетчиками-стартовиками».

Во-вторых. Средства и система обнаружения начала ракетного нападения, как средства не «информационные», а лишь «сигнальные», нужны не только РВСН, но всей ядерной триаде, и лишь один раз, а больше и прежде всего и тоже один раз нужны государственному и высшему военному руководству, которое непосредственно принимает решения и командует триадой.

В-третьих. Они были постоянно нужны Войскам ПВО страны, которые тогда стали развиваться в Войска ВКО страны с системами противоракетной (ПРО) и противоспутниковой («противокосмической» — ПКО) обороны, а также со ВЗАИМНО УВЯЗАННЫМИ системами всех видов разведки (обнаружения и информации).