Проблема уха - [7]

Сердце екнуло в груди у Андрея и сильно ударило его по ребрам изнутри. Он убрал зажигалку, опустился рядом с Сашей на корточки и потряс его. В ответ донеслось явственно различимое в темноте мычание.

— Эй! Сашок! — позвал Андрей. — Ты как?

— Намано, — отозвались с пола.

— Что??

Андрей потряс Сашу сильнее, а потом приподнял тело.

— Кто это? — проговорил Саша.

— Я, — сказал Андрей. — Ты не ранен?

— Не-а. А ты кто?

— Андрей.

Саша, которого Андрей держал за отвороты его зимней куртки, некоторое время вглядывался в Андрея, а затем поднял правую руку, до этого безвольно волочившуюся по кафелю, поднес сжатый кулак почти к самому лицу Андрея, отогнул указательный палец и помахал им из стороны в сторону.

— Ты врешь, — изрек он и снова обмяк.

— Понятно. Совсем охренел. А ну-ка, пошли, — Андрей поднатужился, поднял Сашу и взвалил его, как мешок, себе на закорки.

— Чево… Куда? Я не хочу! — объявил Саша. — И что ты вообще за хрен… с бугра…

— Молчи, скотина, — сказал Андрей, но не зло — он очень обрадовался тому, что Саша нашелся, и что с ним, похоже, все более или менее в порядке, если не считать того, что он вдрабадан пьян.

— А, Андрюха! — Саша вдруг проявил способность к узнаванию. — А ты молодец, — вдруг сообщил он через некоторое время.

Андрей не ответил — ему было не до этого, потому что он тащил висящего на нем мертвым грузом Сашу вверх по лестнице. Тогда Саша тоже затих. Наконец они дошли до квартиры Пака, где Андрей сгрузил Сашу и принялся звонить в звонок. Минут через пять за дверью послышалось шарканье, затем лязгнул замок, дверь приоткрылась. В проеме появился Пак, обрусевший кореец лет тридцати пяти или около того. Точного его возраста никто не знал.

— Извини, Пак, но это опять мы, — сказал запыхавшийся Андрей.

Пак ничего не ответил, а только молча следил своими косенькими глазами, как Андрей затаскивает бесчувственное тело к нему в прихожую. Когда Андрей полностью втащил Сашу внутрь и в полусидячем положении прислонил к вешалке, Пак захлопнул дверь и скрестил руки на груди.

— Ну? — сказал он.

— Вот, — сказал Андрей, указывая на Сашу.

Тогда Пак пожал плечами и ушел на кухню. Андрей посмотрел на Сашу. Тот, оказывается, за это время успел открыть глаза и теперь смотрел на Андрея, блаженно и бессмысленно улыбаясь.

Дрожащей рукой Андрей полез в карман и вытащил оттуда мятую папиросину.

— Ну и где ты был все это время? — спросил он, засовывая папиросу в рот.

Саша продолжал молчать и улыбаться. Наконец он соизволил открыть рот.

— Убеж… убеждал, — произнес он.

— Вот как? Ну и что? Убедил? — нахмурился Андрей.

Вместо ответа Саша нетвердой рукой полез за пазуху куртки и извлек оттуда ком каких-то мятых бумаг. Этим комом он кинул в Андрея. Во время полета ком рассыпался, и листки разлетелись по прихожей. Утомленный этим действием, Саша закрыл глаза и завалился на бок.

— Это еще что такое? — удивленный Андрей, с так и не зажженной папиросой во рту опустился на корточки и подобрал несколько листков. Затем, прочитав то, что там было написано, быстро собрал с пола остальные. Понял он далеко не все, но из того, что он понял, следовало, что Гаврилин Александр Александрович (прилагается и валяется в настоящее время под вешалкой), с сегодняшнего дня и так далее, становится владельцем самого разнообразного имущества, например: двадцати процентов акций какой-то нефтяной компании, контрольного пакета двух фармацевтических фабрик и одной табачной фабрики в Ростове, сети магазинов модной одежды в Москве, самолета «Ил-86», восьмикомнатной квартиры в пределах Садового кольца, двух автомобилей «BMW» и одного «Мерседеса», таможенного склада, трех фирм с ни к чему не обязывающими названиями и занимающихся непонятно чем, и, наконец, двенадцати миллионов долларов в различных банках.

Андрей открыл рот и выпучил глаза на новоиспеченного миллионера. Папироса выпала у него изо рта и упала на пол.

Миллионер томно раскинул руки в стороны, тоже открыл рот и захрапел.

Тогда Андрей аккуратно сложил бумаги в стопочку, переломил ее пополам, а потом еще раз пополам, и засунул себе в карман. Потом в глубокой задумчивости пошел на кухню, где за столом, под свободно свисающей с потолка на шнуре двадцатипятиваттной лампой без абажура (быть может, несколько тускловатой, но зато прекрасно скрадывающей тараканов) сидел Пак, немного похожий на опустившегося самурая из старых фильмов Куросавы. При появлении Андрея самурай слегка занервничал и заскрипел стулом, однако Андрей на этот раз не стал требовать у него шмали, а просто молча опустился на табуретку напротив.

— Такие вот дела, — сказал он Паку.

— Как он? — поинтересовался Пак.

— Он? — переспросил Андрей. — Он — в полном порядке. — С этими словами Андрей достал новую папиросу и, наконец, закурил. — Слушай, Пак, — неожиданно для самого себя сказал он, — а ты хотел бы быть богатым?

— Что за вопрос? — заметил Пак. — Кто ж не хотел. А у тебя есть конкретные предложения?

— Да нет, — сказал Андрей, — это я так, теоретически.

— А, — сказал Пак. — Ну, если теоретически, тогда я спать пойду. И так уже собирался, а тут вы. Мне завтра вставать рано.

С этими словами Пак снялся с табуретки и ушел в свою комнату, оставив Андрея в одиночестве.