Проблема уха - [10]

Уже ближе к концу месяца, когда Андрей в этом состоянии вяло брел по улице по направлению к метро, сзади раздался автомобильный гудок. Андрей обернулся и увидел похожий на раздавленную лягушку плоский зеленый «BMW» какой-то последней модели, с тонированными стеклами.

Андрей повернул к тротуару: по проезжей части он шел лишь потому, что здесь было посуше, а в подошве левого ботинка у Андрея имелась порядочная дыра; к тому же улочка была тихой и по ней мало кто ездил. Свернув к тротуару, Андрей сейчас же забыл об иномарке и снова погрузился в свои размышления, но тут сзади опять дважды просигналили.

«Чего ему не хватает? — раздраженно подумал Андрей, — на дерево я должен, что ли, залезть, чтобы он мог проехать?» Он опять обернулся и тут увидел, как левая передняя дверца машины открывается и из нее выходит не кто иной, как Саша. На Саше был черный кожаный полупердончик с хитрой вышивкой на груди, а на пальцах обеих рук что-то самоварно поблескивало.

— Блядь! — сказал он вместо приветствия, — из машины выйти нельзя, сразу же в какое-то дерьмо вляпываешься. Никакой обуви не напасешься. Как это вы пешком умудряетесь ходить?

— Каждому свое, — философски заметил Андрей.

— Здорово! — продолжал Саша. — Куда чапаешь? Садись, подвезу.

Андрей сначала колебался, но потом любопытство пересилило, и он сел в машину.

— Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал он, проваливаясь задом в низкое в кожаное кресло. — Ну что, жизнь удалась?

Саша хмыкнул.

— Удалась-то она удалась, — сказал он, запуская мотор, — в, общем, все неплохо. Но есть некоторые сложности.

— А что такое? — поинтересовался Андрей.

— Да так, — сказал Саша. — Сам-то как? Работы не нашел?

Андрей покачал головой.

— А то иди ко мне в шоферы, — вдруг предложил Саша, причем чувствовалось, что говорит он это вполне серьезно, без подначки. — Зарплата хорошая. Ты такой не найдешь.

— Я подумаю, — сдержанно отвечал Андрей. — Слушай, Саш…

— Чего?

— Может, все-таки расскажешь, как все получилось-то? Ну, по старой дружбе? Я никому не скажу, честное слово, — торопливо добавил он.

Саша хмыкнул вторично.

— Да чего рассказывать-то, Андрюха? — воскликнул он. — Я же тебе, собственно, все рассказал. Не веришь? Короче, помнишь тот вечер… Подхожу я к нему, к Эдику, то есть…

Тут Саша неожиданно перебил сам себя.

— А ты знаешь, Андрюха, — проникновенно сказал он, — и в бедности тоже есть свои положительные стороны. Потому что только заимев деньги, ты понимаешь, какие уроды живут вокруг.

Саша говорил не зря. Дело было в том, что четыре дня назад Эдик пропал неизвестно куда, и в его отсутствие у начинающего миллионера начались все те проблемы, которые предсказывал в свое время Андрей. Для начала на Сашу в подъезде напали двое каких-то хулиганов с арматурными прутьями. Из-за своего невероятного везения он сумел вырваться и добежать до машины. Затем на Сашу наехала налоговая полиция, потом на стоянке совершенно случайно взорвался бензобак одной из трех машин, доставшихся в наследство от Эдика, — того самого «Мерседеса», с которого все началось, — и только чудом никто не пострадал. И, наконец, на мобильный позвонил какой-то урка и в оскорбительной форме потребовал явиться по определенному адресу, от чего Саша уклонялся уже второй день. Были и другие комариные укусы, досаждавшие состоятельному человеку.

— Еще не поздно пожертвовать все какому-нибудь детскому дому, — сказал Андрей.

— Детскому дому, говоришь? — Саша засмеялся. Смеялся он долго и заливисто, даже, пожалуй, визгливо, и так разошелся, что чуть не протаранил какую-то шедшую навстречу «шестерку». Водителю «шестерки» пришлось с ходу влететь на тротуар, но возмущаться он не осмелился — вид Сашиной машины оказывал седативное влияние на психику. Отсмеявшись, Саша стиснул зубы и довольно мрачно процедил:

— Знаешь, я подожду. Это я всегда успею сделать.

В общем-то, Саша не мог ничего рассказать Андрею по той простой причине, что он, откровенно говоря, и сам мало чего понимал. А если бы и понимал и мог рассказать, Андрей все равно не поверил бы. Эдик, как его называл Саша, или Эдуард Борисович Брынзин, конечно, понимал, в чем дело, но и ему тоже поначалу не поверили.

Собственно, если пойти от начала, события развивались следующим образом.

Как следовало из показаний, взятых на Петровке, 38, 10 января, около 10 часов утра, Брынзин Эдуард Борисович, предприниматель, запер инкрустированную ценными породами дверь своей квартиры специальным титановым ключом и двинулся вниз по лестнице. Он направлялся на работу в свой офис, находящийся на Тверской.

Примерно в это же время ОПФ — организованное преступное формирование, или, попросту, как раньше говорили, банда, впоследствии получившая у оперативников Петровки условное наименование «верблюжатники», начала свою преступную деятельность. Как было отмечено в ориентировках, банда отличалась высокой профессиональной подготовкой своих членов, и действовала с особым цинизмом. А Эдуард Брынзин стал, по-видимому, одной из первых ее жертв.

Спускаясь по лестнице, Брынзин чувствовал глухое раздражение. Во-первых, возникли проблемы с продажами на восточноевропейских рынках. Поддельный инсулин, безропотно употребляемый на запорошенных просторах родины, почему-то вызвал стойкое неприятие в бывших братских государствах бывшего же Варшавского договора, и это грозило немалыми убытками. «Кутузова на них нет, с Тухачевским и Буденным», — зло думал Эдуард Борисович.