Проблема с Джейн - [91]
Заседание продолжалось более трех часов. Семеро преподавателей удалились в другую комнату на короткое совещание и, вернувшись, вынесли вердикт: единогласно принятое решение предусматривало не простой выговор, а увольнение Дюпортуа.
— Его следовало бы вообще выдворить из страны, — сказала Лина. — Подумать только: сколько нелегальных иммигрантов, для которых Америка — предел мечтаний, каждый день выдворяют отсюда просто из-за того, что у них нет денег. Меня тошнит от этого. Да и по отношению к тебе тоже поступили несправедливо. Он испортил тебе несколько месяцев жизни. Ты могла бы получить сотни тысяч долларов в качестве моральной компенсации. Уверена, что у его родителей есть денежки. До чего же противно!
В университете не было более строгого наказания, чем увольнение преподавателя, — мера действительно исключительная. В конце мая Дюпортуа не имел никаких шансов найти работу на следующий год. Джейн задумывалась над тем, что он будет делать. Она все еще помнила, какой взгляд бросила на нее Ямайка после вынесения приговора, и не могла отделаться от чувства вины. Может, ей надо было забрать свою жалобу? Но мысль о том, что ей снова пришлось бы сидеть рядом с Дюпортуа на факультетских собраниях, была для нее невыносимой.
Спустя несколько дней по университету разошлась новость: Дюпортуа предложили место преподавателя эстетики в Нью-скул в Манхэттене. Пока это держится в секрете, так как из-за финансовых проблем предложение может не подтвердиться. Дюпортуа только что подписал контракт: место преподавателя с перспективой включения в штат в одном из престижнейших университетов мира, в Нью-Йорке, в сердце Манхэттена — Гринвич-Виллидж. Джейн часто проходила мимо зданий Нью-скул на Пятой авеню и 13-й улице.
Лина была вне себя от ярости. В университете у Дюпортуа осталось личное дело, с которым каждый желающий мог ознакомиться. Там говорилось, что его уволили, но что он раскаивается в содеянном. Наказание оказалось чисто символическим. Дюпортуа наверняка уже забыл о своем унижении на дисциплинарном совете и теперь пьет французское шампанское в честь своего нового назначения. А скоро начнет хвастаться, как терроризировал бедную преподавательницу из Девэйна, остро нуждавшуюся в том, чтобы ее трахнули. В общем, отделался легким испугом. Джейн пожала плечами.
— Знаешь, мне как-то все равно. Главное, чтобы я его больше не видела.
Через три дня Лина постучала в дверь к Джейн. Глаза ее блестели от возбуждения.
— Я могу с тобой поговорить?
Джейн проводила ее в гостиную. Лина была в ярко-красной шелковой блузке, которую теперь не снимала, и слишком обтягивающих джинсах. Она поудобнее уселась на диване, положив ногу за ногу. Джейн села на край кресла по другую сторону ковра. Радостная улыбка озарила лицо Лины.
— Ты правильно сделала, купив этот ковер. Всякий раз я думаю, что он — душа этой комнаты. Ты не приготовишь мне джин-тоник?
Она сознательно создавала обстановку напряженного ожидания. Джейн достала из шкафчика джин, тоник, взяла лимон в холодильнике. Потом принесла стакан Лине.
— Так что случилось?
Внезапно ей захотелось, чтобы речь пошла о ком-то другом, кроме как о Дюпортуа. Ведь он был далеко не единственным в этом мире. Вчера за ужином Лина рассказывала об одной женщине, которая обратилась к ней за советом. После десяти лет безуспешных попыток зачать собственного ребенка, она усыновила тринадцать лет назад мальчика латиноамериканского происхождения. Муж ее бросил, и она воспитывала ребенка одна. Он рос очень болезненным — постоянные отиты, бронхиты. Два года назад мать узнала, что у ребенка СПИД. Она хотела возбудить процесс против агентства по усыновлению, которое, будучи в курсе, не проинформировало ее. Но решиться на это ей было крайне сложно, так как тем самым она как бы говорила своему любимому сыну: если бы я тогда это знала, я бы тебя не усыновила. К счастью, мальчик оказался умным и смелым и согласился поддержать свою мать.
— Я вспомнила, ты как-то рассказывала, что он до Девэйна преподавал в Смит-колледже. У меня есть одна приятельница, подруга которой преподает там на испанском факультете.
«Он»… Джейн наклонилась вперед. Лина продолжила.
— Я узнала очень интересную историю, — она отпила немного джин-тоника. — Ты знаешь, что Дюпортуа и оттуда был тоже уволен?
— Уволен? Нет, конечно: он просто принял предложение из Девэйна.
— Верно. Там он повел себя немножко поосторожнее. Он подождал, пока не получит предложение из другого университета, а уж потом приступил к своим шуточкам.
Джейн побледнела.
— Шуточкам?
— Анонимные звонки по телефону, — спокойно ответила Лина с победоносным видом. — Восемнадцатилетней первокурснице, страдающей ожирением и булимией. Она была в ужасе.
Джейн вскрикнула. Лина отпила еще немного.
— Ее зовут Эмбер Мартен. В первом семестре она посещала его лекции и, представь себе, влюбилась в него. Полиция арестовала его после того, как поставила на прослушивание телефон девушки. Он никогда не пользовался ни домашним, ни рабочим телефоном, а звонил из какой-нибудь кабины недалеко от своего дома.
Джейн недоверчиво покачала головой.
«Исповедь скряги» — роман, написанный «от первого лица», в котором автор безжалостно и бесстрастно препарирует один из широко распространенных пороков — жадность. Почему? «Потому что главная проблема нашего общества это не секс, а деньги. То, о чем не говорят. Скупость». С поразительной откровенностью, юмором и цинизмом автор вытряхивает содержимое своего «черного ящика», показывая свою жизнь через призму отношения к деньгам: с детства начала воровать, по полной программе «раскручивала» друзей и любовников и, даже преуспев в жизни и имея достаточно средств, экономила на всем и вся…Книга написана смешно и страшно, динамично и, конечно же, скупо — с лаконизмом, достойным восхищения.
Лори Хартнелл, главная героиня романа, приезжает на экзотические Талькакские острова, затерянные в Индийском океане, чтобы получить благословение брата на предстоящую свадьбу. Однако там она знакомится с Джилом Мастерсоном, который почему-то всячески препятствует ее встрече с братом. Возненавидев Мастерсона в первую минуту, Лори не могла и предположить, что Джил Мастерсон вытеснит из ее сердца человека, за которого она собиралась замуж…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Блестящая ироничная пародия на современное искусство, в которой сочетаются и легкий детектив, и романтичная любовная история, и эксцентричная философская притча о красоте, свободе и морально-этических нормах в творчестве.Считая себя некрасивым, а потому несчастным, молодой человек решает покончить жизнь самоубийством. Но в решающий момент ему на пути встречается художник, страдающий манией величия. Он предлагает юноше купить его тело и душу, чтобы сделать из него живую скульптуру, что принесет им обоим всемирную известность.
В безмятежной деревушке на берегу дикого острова разгораются смертельные страсти. Прекрасный новый мост, связавший островок с материком, привлек сюда и многочисленных охотников за недвижимостью, желающих превратить этот девственный уголок природы в туристический рай. Но местные владельцы вилл и земельных участков сопротивляются. И вот один из них обезглавлен, второй умирает от укуса змеи, третья кончает жизнь самоубийством, четвертый… Это уже не тихий остров, а настоящее кладбище! Чья же невидимая рука ткет паутину и управляет чужими судьбами?Две женщины, ненавидящие друг друга, ведут местную хронику.
Данвер, молодой судья, едет по поручению короля Франции в одну из провинций, чтобы проверить поступающие сообщения о чрезмерном рвении своих собратьев по профессии в процессах, связанных с колдовством. Множащиеся костры по всей Франции и растущее недовольство подданных обеспокоили Королевский двор. Так молодой судья поселяется в Миранже, небольшом городке, полном тайн, где самоуправствует председатель суда де Ла Барелль. Данвер присутствует на процессах и на допросах и неожиданно для себя влюбляется в одну необычную, красивую женщину, обвиняемую в убийстве своего мужа и колдовстве.Элизабет Мотш пишет не просто исторический роман.
Роман «Битва» посвящен одному из знаменательных эпизодов наполеоновского периода в истории Франции. В нем, как и в романах «Шел снег», «Отсутствующий», «Кот в сапогах», Патрик Рамбо создает образ второстепенного персонажа — солдата, офицера наполеоновской армии, среднего француза, который позволяет ему ярче и сочнее выписать портрет Наполеона и его окружения.