Проба на излом - [10]

– Электри… лю…

Все.

Кончено.

Отпускаю бугра и сползаю. Загребаю снег и сую в рот. Не глядя. Металлический привкус. Привкус крови. Снег пропитан кровью.

Три трупа.

Дятлов будет доволен.

Взгляд на трансформаторную будку с черепом, молнией и грозным предупреждением: «Не влезай! Убьёт!»

Всё так спутано…

И Дятлов доволен, хотя выслушивает хмуро, брезгливо оттопырив губу. Папироса забывчиво дымится между пальцами, сжатой в кулак руки. Так и чудится – размахнется и жахнет по рапорту со всего маху. Только искры в стороны. Но другая рука расслаблена. Указательный постукивает по столешнице. Тук-тук, тук-тук, тук-тук.

– Еще раз, – требует Дятлов. – От начала и до конца со всеми подробностями. Самыми мельчайшими. Физиологическими.

Не удивляюсь. Его стиль. Пишется рапорт. Затем – устный доклад. Затем доклад повторяется. Еще и еще. До изнеможения, когда память окончательно сдается и щедро высыпает до того скрываемые подробности, о которых забываешь. Но, надо же, – вот они! Последнее усилие – самое продуктивное. Все остальное – подготовка, подход.

Повторяю тщательно, вдумчиво, с физиологическими подробностями. Как для врача забеременевшая институтка. Это не. Это Дятлов. На подобные метафоры нет воображения. И способностей.

– Стоп. Почему бугор не оприходовал тебя первым?

Вопрос вопросов. Почему вас, товарищ стажер, не изнасиловали оба бандита, а только один и, к тому же, наиболее никчемный?

– Не знаю, товарищ майор, – только каблуками не щелкаю. Больше не повторится.

– Жаль, – Дятлов разжимает кулак с папиросой и затягивается. – Жаль, – выдыхает дым. – Дальше.

Дальше. И дальше. И дальше.

– Электрические люди, – Дятлов барабанит пальцами, смотрит. Хорошо, что про будку ни гу-гу, бред ведь. – Кто такие, по-твоему?

– Не знаю, товарищ майор.

– Я и не говорю, что знаешь, – с раздражением бурчит Дятлов. – Предположения? Гипотезы? Версии?

– Может, название банды? – неуверенно предлагаю версию.

– Электрические? Хм… – шевелит челюстью, словно про себя повторяя еще и еще раз: «Электрические… электрические…» – Чересчур респектабельно, не находишь? Все равно что банда имени двадцать третьего съезда капээсэс.

– Так точно, товарищ майор, – соглашаюсь, хотя понимаю – согласием раздражаю Дятлова еще больше. И он скажет на свой тягучий манер: «Так какого хрена ты мне околесицу несешь?!»

Но ничего такого не говорит. Понимаю – Дятлов доволен. Очень доволен.

Вот только – почему?

Кромечник

– Ты это читал? – Кондратий вытащил из портфеля два журнала – «Ангара» и «Байкал» – положил на стол. – Опубликовали поначалу в малотиражке «Разведчики будущего», потом предложили в журналы. Малотиражку мы благополучно прохлопали, а журналы отловили. Заложено закладками.

Я беру, листаю, отдаю.

– Читал. И что? Хорошая фантастика.

– Вы там в Спецкомитете вообще от реальности отвалились? – Хват схватил верхнюю книжицу и сунул мне под нос так, что пришлось откинуться назад. – Вот это – про детей с необычными способностями. А эта, – он ударил кулаком по второй, – про то, что делает эволюция с людьми.

– Не преувеличивай, там о другом. К тому же идеи витают в воздухе. Все об этом пишут. И даже фильмы снимают. Про полет на Марс, например.

– Марс меня не интересует, – отмахнулся Кондратий. – Это все научная фантастика, а точнее – фантастика ближнего прицела. А здесь – серьезно. Это шпионаж, шпионаж будущего.

– Слушай, – говорю примирительно, – пусть так. Шпионы будущего. Прекрасно! Но от меня что хочешь?

Он не ответил. Достал папиросу, размял, прикусил, чиркнул спичкой. Посмотрел.

– Так-так-так, – тянусь к журналам, беру один. – В кое веке кромечники обратились в Спецкомитет за помощью. С чего такая честь?

– Во-первых, это ваша епархия, – Кондратий выпустил густую струю дыма, – а во-вторых, нужен кое-кто необычный. Для подстраховки.

– Значит, они в Братске?

– Братья в Братске, – усмехнулся Хват.

– И тебе нужен мой воспытуемый?

– Назовем так.

– И что ты будешь делать?

– Ты действительно хочешь знать?

– Напугаете?

– Проведем профилактическую беседу, – поправил Кондратий. – Попытаемся наставить на путь истинный. В конце концов, писать про изобретение трактора на атомном ходу тоже очень интересно.

– Вот только читать – мучение.

– А это как написать, – хладнокровно сказал Кондратий. – Талантливо или бесталантливо.

– Думаешь, согласятся?

Он пожал плечами.

– Всегда есть альтернатива. Писать в стол. Ждать десятка два лет, пока пройдет срок давности, и тогда выйти в тираж.

– Все-то у вас просто, у кромечников.

Кондратий поморщился.

– То ли в Спецкомитете – сплошное благорастворение воздухов. Как, кстати, поживает Страна ЛЭПия? Воюете?

– Не мы начали, – говорю. – У нас – атомная энергетика, у них – гидроэнергетика. И вместе нам не сойтись.

– Да, наслышаны, – усмехнулся Кондратий. – Гидромедведь так просто свое царство не отдаст. Закон – тайга, медведь в ней царь. Да и в фаворе они, вон какими темпами развиваются. Один только Ангарский каскад чего стоит. И Братское море.

– Звучит как братская могила, – разговор перестаёт быть томным, но чувствую – Кондратий приехал в том числе и за этим. Прозондировать почву. Войти в курс. Измерить напряжение. Напряжение? Изволь. – Им волю дай, они на дно всю Сибирь опустят, как Атлантиду. Слыхал о Матёре?