Про все - [50]
Я приволокла чемодан самых разнообразных и на мой взгляд вполне даже сексуальных туалетов.
Целая комиссия сидела и смотрела, как я переодеваюсь, вхожу, выхожу, переодеваюсь.
- Нет, не то, - говорила комиссия.
- И это не то, - говорила комиссия.
- Совсем не подходит, - качала головами комиссия.
В общем, забраковали все мои двадцать лучших нарядов. Да еще сказали:
- А с такими волосами вообще нельзя ходить. Это же просто ужас, что за волосы!
В общем, обласкали с головы до пят. И предложили:
- Мы на вас наденем парик. Будете блондинкой.
Я взвилась:
- Нет, ни за что!
- Почему?
- Потому что я очень долго прожила в Америке.
Дело в том, что в Америке, если черный человек надевает белый парик или выкрашивает волосы - это социальное явление. Все равно что ты отказываешься от своих корней. Я никогда в жизни не отказывалась от своих корней. И согласна с лозунгом "Черных пантер" - "Черное - это красиво!". А тут мне вдруг предлагают стать блондинкой, на глазах у всей страны.
Но меня уговорили попробовать:
- Разок наденешь - и все.
Шевчук, наш главный стилист, быстренько мне все закрутил, я надела парик, посмотрела в зеркало. И - мне так понравилось! И все вокруг заволновались:
- Какая красота!
Я еще сомневалась, но уже не слишком. А тут новое требование:
- Обязательно - голубые глаза!
Сказано - сделано. На следующий же день поехали вставлять линзы. Но тут произошла осечка. Во-первых, я стала теряться, что - далеко, а что - близко, ведь я никогда даже в очках не ходила. А во-вторых, вид у меня получился какой-то странный. Прямо - героиня триллеров. Мы попробовали разные линзы голубые, зеленые, даже красные. Ну очень странный вид.
В мастерской рассказали такую байку, что новые русские часто приходят вставлять цветные линзы. Потому что такой странный, неестественный вид приковывает внимание к глазам, а не к результатам переговоров. Отвлекающий маневр.
Я смотрела в зеркало и видела, что вид не просто странный, а нездоровый. Взгляд, прямо как у дьявола. Я знаю, что встречаются черные люди с голубыми и даже с зелеными глазами. Наверное, когда такие глаза дала природа, это очень красиво, а когда же вот так, искусственно... - бр-р-р, здравствуй, ужас! И я сказала "нет". Категорически.
Были и еще другие вещи, тоже жутковатые. Мне сделали подставку под локоть в виде фаллоса. Просто кошмар. И микрофон тоже был в виде фаллоса. Я в принципе человек мирный и сговорчивый, но тут стала скандалить. Отбилась-таки от всех сопутствующих товаров, кроме парика.
В день, когда должна была идти первая съемка, я еще не видела своего костюма. Сижу, готовлюсь, никого не трогаю. Приносят мне красный костюм. Просвечивает - прямо как на рентгене. Я в панике:
- Не могу это надеть!
- Лена, надо, надо, надо.
- Не могу!
- Ну почему?
- О сексе надо рассказывать в строгом костюме! Об Анне Карениной - можно в прозрачном. А так зрители скажут: "и сама проститутка, и о сексе рассказывает".
- Лена, не надо теоретизировать на телевидении!
Я поняла: еще минута - и меня заставят это платье надеть. Тогда я пустила слезу. Мои слезы Парфенова тронули, и мы пошли на компромисс. Мне тут же принесли какое-то закрытое платье. Нечто из гардеробчика Эллочки-людоедки, этакое красно-желтое.
Но одеждой я была травмирована только в первый раз. Потому что потом на сцене началось такое! Я несколько раз даже порывалась уйти, хотя уходить, собственно, уже было поздно.
Дело в том, что я не знала, как контролировать ситуацию, не знала рамок дозволенного. Когда я работала в "Московских новостях", было легко. Была свобода, но в известных пределах. А здесь - дело новое. Парфенов мне говорил, что цензуры нет. Но все же... Я тогда не умела сказать человеку "замолчите!".
Вот, например, на одной из передач женщина стала имитировать собственно процесс. То есть все по-настоящему: выскочила, залезла на героя передачи и стала имитировать именно это. И так похоже, так натуралистично, что все замерли. И, что самое страшное, что у человека, на которого она влезла, организм сработал правильно. Я прямо замерла. И вдруг эта женщина говорит в микрофон обиженно:
- Ну, что же вы! Я ведь просто показываю, а вы...
Мне в ухо:
- Лена, прекращай это безобразие! Отними у нее микрофон, скажи "большое спасибо".
Конечно, передача идет в записи, потом все монтируется, отрезается, перекраивается. Но сложность в том, что если в зале воцаряется пошлость, люди замыкаются. Их потом говорить не заставишь, даже, бывает, встают и уходят. Такое случалось, если, например, на передачу кто-то придет в подпитии, без тормозов.
Ведь в принципе на передачу может прийти любой человек, если он позвонит удачно и попадет не на автоответчик. Тогда ему объяснят, когда идет запись. Но вообще мы билеты печатаем и стараемся распределять по организациям: в университеты, на предприятия. Но есть одна сложность. Когда передача стала популярной, а количество посадочных мест ограничено, билеты у нас стали брать в качестве взяток. А такие "блатные" зрители ведь приходят просто посмотреть, а не соучаствовать. Просто сидят и никак не высказываются. К ним подойдешь, а в ответ:
Модельное агентство – дело не только прибыльное, но и непредсказуемое. В этом пришлось убедиться Жене Линдерману, скандально известному тем, что на светских показах, VIP-вечеринках и банкетах он сводил... то есть знакомил красавиц-моделей с политиками и олигархами. И вот прекрасный бизнес нарушен необъяснимыми покушениями на «девочек»... В это же время международная преступная группа похищает из России девушку с уникальными способностями. Кто она, как связана с Линдерманом, где ее искать? Главному герою мистического детектива «Третье пророчество» предстоит не только выяснить это, но и столкнуться с самой большой тайной двадцатого века – третьим пророчеством Фатимской Девы, содержание которого долго скрывалось от человечества.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.