Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения - [6]

Шрифт
Интервал


Аварийный костёр разжигают, если случилось что-то экстраординарное. Например, вы провалились под лёд, вымокли, и надо как можно быстрее высушиться. В этом случае, чем больше огня, тем лучше. Со мной был такой случай в Новосибирской области в предгорьях Салаирского кряжа. Я провалился под лёд на пустолёдке небольшой речки, где проводил учёт норки, и вымок по грудь. К счастью, неподалёку я увидел хóлуй, огромную груду сушняка, нанесённую в половодье, и поджёг её. Огонь разгорелся на славу, и жар был настолько сильным, что, раздевшись догола, я высушил мокрую одежду и бельё всего за полчаса и совсем не мёрз, хотя мороз был градусов пятнадцать. Пришлось, правда, повертеться перед костром, обогревая себя со всех сторон.


Ночлежный костёр – это костёр на всю ночь. От того, как он устроен, зависит ваш отдых во время долгой зимней ночи. Когда пишут или рассказывают о ночлежных кострах, то начинают обычно с так называемой нодьи, костра уральских охотников. Однако, пожив какое-то время в Сибири, я увидел, что этот костёр там не пользуется особой популярностью, чтобы не сказать, что не пользуется вовсе. Там больше в ходу сибирский таёжный костер. Но обо всём по порядку. И начну всё же с нодьи, хотя она для своего приготовления требует наибольшего количества времени.


Нодья. Для её устройства валят сухостойное дерево диаметром в нижнем отрубе 20—30 см и распиливают или разрубают на два брёвнышка-сутунка метра по два длиной. Каждое бревно отёсывает с одной стороны так, чтобы получилась ровная полоска шириной сантиметров 6—7. Брёвна кладут этими протёсками одно на другое, а чтобы верхнее не сваливалось, укрепляют его с каждого конца парой кольев, которые связывают сверху вязками.


Устройство нодьи и места для ночлега.


Вдоль протёсок укладывают и укрепляют жерди-приподники, а на них – растопку. Когда, сами брёвна начнут гореть, а разжигать их удобнее угольями от вспомогательного костра, на котором вы готовите еду, жерди надо снять. Как только на брёвнах нагорит достаточно много углей, открытое пламя сбивают, после чего нодья начинает интенсивно тлеть, шаять, как говорят сибиряки. Нодья дает довольно много тепла, особенно если брёвна толстые, а чтобы она не очень сильно разгоралась, между брёвен с каждого её конца вставляют небольшие клинья, чтобы регулировать силу её горения.

Если жара слишком много, клинья забивают, и тем самым несколько разводят тлеющие брёвна. Чтобы горение усилилось, надо поколотить обухом топора по концам брёвен, клинья выйдут, и жара станет больше.

Спят около нодьи по одному человеку с каждой стороны, предварительно обустроив для каждого спальное место и поставив заслон, экран-отражатель.


Нодья с крышей (по С. В. Обручеву).


Некоторые руководства, тот же самый «Справочник путешественника и краеведа», советуют делать сплошной настил из веток над ночлежным местом в виде крыши. Она должна одной стороной опираться на верхнее бревно нодьи, а другой на снеговой вал. Я, честно говоря, никогда бы не решился ночевать в мороз под таким сооружением. И угореть можно, и сгореть, если эта «крыша» вдруг вспыхнет. Тепла же она не сбережёт нисколько. Это ведь не потолок, не крыша, а просто, экран-отражатель.

Иногда для поддержания верхнего бревна нодьи можно использовать две жерди, на которых оно подвешивается. Такой способ рекомендует В. А. Москов, кстати, староста нашей студенческой группы (см. книгу «Организация и техника охоты». М., «Лесная промышленность», 1977). Делается это следующим образом.


Нодья на шестах (по В. А. Москову).


Из не очень толстых кусков стволика берёзы, например, вытешите два клина с сучками в виде крючков. Вколотите их в верхнее бревно так, чтобы можно было просунуть под них два длинных шеста (тоже из берёзы – она хорошо пружинит), воткнутых комлями в землю или в хорошо утоптанный снег. Эти шесты не дадут свалиться верхнему бревну и, по мере выгорания нодьи, будут постепенно опускать его.

Думаю, что первый способ устройства этого долго горящего костра удобнее. Он много проще, и около такой нодьи можно спать с обеих сторон, что совсем немаловажно.

От нодьи можно получить тепла больше, если ночлежное место устроить между костром и каким-либо отражателем – большим выворотнем, естественным возвышением или же сделать заслон из лапника. Для более быстрого устройства отражателя полезно таскать с собой кусок палаточной ткани шириной 1—1,5 м, а длиной не меньше 2,5 м.


Сибирский таёжный костёр тоже дает много жара, чтобы можно было ночевать около него в зимнюю ночь. Однако он лучше подходит для ночлега в охотничьей палатке (у такой обычно открыта одна сторона, обращённая к костру), о чём будет рассказано ниже.


Сибирский таёжный костёр.


Также как и для нодьи, для такого костра валят толстые сухостойные деревья и разрубают или распиливают на несколько сутунков длиной по 3, а то и по 4 метра, которые и подтаскивают к месту ночлега. Может показаться, что это слишком длинные брёвна, но зимняя ночь долга, и если дрова сгорят целиком ещё до утра или даже в середине ночи, то добывать их в темноте будет ой как плохо.

Место для ночлега опять же надо выискать с каким-нибудь заслоном, тем более что спать придётся только с одной стороны костра. Лучше всего для этой цели подойдёт большой выворотень, который, словно стенкой, и защитит ночлежника от холодного ветра и будет прекрасным экраном-отражателем тепла костра. Не надо только устраиваться вплотную к нему. От жара костра земля в корнях выворотня оттает и будет сыпаться на вас.


Рекомендуем почитать
Семидесятый меридиан

«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.


Вид с пирамид

Адольф Гофмейстер, известный чешский художник-карикатурист и писатель, побывал в Египте в 1956 году, когда с неумолимой быстротой назревал Суэцкий кризис и внимание всего мира было приковано к Египту — стране древней культуры, в которой нарастало мощное антиколониальное движение. Наблюдательного художника из социалистической Чехословакии все здесь живо волновало: борьба народа за независимость и самобытность египетской культуры, древняя история и поэтический нильский пейзаж. В результате этой поездки А. Гофмейстер «написал и нарисовал» свой увлекательный «путевой репортаж о новой молодости древнейшей культуры мира». //b-ok.as.


В стране Львиных гор

Автор, фотокорреспондент из ГДР, рассказывает о своей поездке в Сьерра-Леоне, молодую развивающуюся страну в Западной Африке. Он описывает свои встречи с людьми, природу страны, обычаи и нравы ее жителей.


К истокам Нила

В книге журналиста-международника из ГДР Карла-Хайнца Бохова не только рассказывается о многовековых поисках истоков Нила, но описываются также прилегающие к нему страны (Руанда, Бурунди, Твизания, Уганда, Судан, Эфиопия), их природа и население. Много места и внимания уделено политической обстановке в этом регионе, экономической эксплуатации его капиталистическими державами, работорговле, борьбе капиталистических стран за политическое влияние в Северо-Восточной Африке.


Моруроа, любовь моя

Эта книга, написанная известным шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном и его женой, посвящена борьбе полинезийцев за самостоятельность, против губительных испытаний Францией атомной бомбы на островах Океании. Основана как на личных многолетних наблюдениях авторов, так и на тщательном изучении документов. Перевод дается с некоторыми сокращениями.


Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь

Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.