Про людей и звездей - [36]
От мыслей об изнасилованной козе Уля плавно перешла к размышлениям об удовольствиях, которые ей обещали грядущие вечер и ночь. Так, с играющей на губах сладкой улыбкой, она и подошла к большому столу, на котором были разложены полосы. И в глазах у Асеевой потемнело. Портрет изжеванной Пепиты был помещен на первую полосу, а рядом стоял огромный заголовок:
...
Пепита
пошла
по рукам
Уля без сил опустилась на стул. А Габаритов, даже не взглянув в сторону любимицы, заявил с пионерским энтузиазмом:
– Смотри, Асеева, как мы классно твой материал подали! На первой! И заголовок я новый придумал. Внутри и старый сойдет, а как анонс: «Пепита пустилась во все тяжкие» – слабоват. Не переживай: Махалов тоже в номере остался, но мы его в шпигель вынесли, третьим анонсом. Вот сегодня твой отдел хорошо поработал. Хвалю!
Дуговская стояла, опираясь о шкаф, и была мрачнее тучи. Материал ее отдела о погибших при пожаре годовалых близнецах, хоть и был анонсирован в подвале первой полосы под заголовком «Херувимы в огне», похвалы шефа не удостоился.
Выходя с «топтушки», Уля хотела только одного: побыстрее добраться до кабака и нажраться там до поросячьего визга. Она и сама сказать не могла, что сейчас разрывает ее душу: муки совести или страх, что после этой публикации от нее отвернется половина тусовки. Ведь это в своем террариуме звезды были «клубком целующихся змей», но если обида кому-то из них наносилась чужаком… Забыв внутренние склоки, они могли объединиться и пойти на «агрессора» единым фронтом.
Лилька и мальчики уже ждали Улю за столиком. Только кавалеров почему-то было не два, а три. Кроме Саши и Коли, с которыми подруги уже провели не одну веселенькую ночь, наблюдался незнакомый парень лет двадцати двух. Все четверо уже успели хорошо принять.
– О, Улька, жопа, ты чего опаздываешь?! – завопила на весь зал Лилька. – Я уж думала, вообще одной отдуваться придется. А я хоть баба и крепкая, троих мне все же многовато.
Лилька похотливо заржала и положила руку Кольке на ширинку. Улю передернуло. Захотелось развернуться и, ни слова не говоря, уйти. Но она села за столик, щедро плеснула себе из початой бутылки «Hennessy» в стакан и залпом выпила.
– О-хо-хо! Вот это темпы! – заржал новенький и протянул Уле через стол ладошку: – Я Эрик.
– Как? – скривилась Асеева.
– Ну вообще-то меня Вова зовут, – смутился под ее насмешливым взглядом парень, – но сценический псевдоним – Эрик.
– И в каком же, простите, виде искусства себя самовыражаете?
– Так танцую же я… – вконец растерялся Вова-Эрик. – Как Сашок и Колян. Меня вчера к ним в коллектив приняли, я кастинг прошел.
– А медосмотр в рамках этого кастинга был предусмотрен? – продолжала стебаться Асеева. – Ну там венеролог, дерматолог, проктолог…
– Чего? – Вова испуганно глянул на коллег. Сашок и Колян давились от смеха.
– Да прикалывается она над тобой, не понимаешь, что ли? – пожалела парня Лилька. – Ей на работе небось вставили по самое не хочу – вот она и решила на тебе отыграться. Но ничего, сейчас коньяк куда надо дойдет, и Уля сразу подобреет. Она у нас, когда пьяная, весь мир любит…
– А-а-а! Понял! – обрадовался Вова. – У тебя на работе просто тяжелый день был, да? А я уж думал, ты по жизни такая стерва.
Компания заржала.
– Да что ты! – отсмеявшись, просветила Вову Лилька. – Асеева у нас мягкая, белая и теплая – прямо как говно больного желтухой.
Сразу после окончания школы Лилька поступила в медучилище, которое через год бросила, успев, однако, вынести некоторые специальные познания.
Каким-то образом – наверное, Уля все же сама пригласила – компания в конце концов оказалась все-таки у нее дома. Пьяная Лилька попыталась убрать со стола грязную посуду и уронила на пол три тарелки. Уля великодушно ее простила («Насрать! Новые куплю») и, не разрешив смести осколки в совок, увела всех «догоняться» в комнату. Для «догона» она извлекла из холодильника литровую бутылку виски и водяру «Парламент» вместимостью 0,7.
Будильник дисциплинированно прозвенел в 8.30. Хозяйка заводила его по воскресеньям – на всю рабочую неделю. Не открывая глаз, Уля провела ревизию подвергнутого серьезным испытаниям организма. Голова, как ни странно, не болела. «Это потому, что вчера я пила только коньяк, виски и водку – все примерно одного градуса», – похвалила себя Асеева. В желудке слегка пощипывало, во рту – жуткий сушняк. Не смертельно. А вот с ногами что-то не так. Как будто их деревом придавило. Уля попыталась пошевелить сначала правой, потом левой. Ничего не получилось. Пришлось открыть глаза и приподнять голову. Уля аж присвистнула. И было от чего. Картинка ее глазам открылась преживописнейшая. Справа, уткнувшись носом в «подножие» Улиного бюста и закинув на ее голени согнутую в колене ногу, храпел Сашок. Слева, повернувшись к гостеприимной хозяйке откляченным задом, посапывал Вова-Эрик. Уля провела ладонью по низу живота. Брюки были застегнуты и на молнию, и на обе пуговицы.
«Значит, ничего не было», – то ли с сожалением, то ли с облегчением подумала Уля. Бесцеремонно скинула с себя ногу Сашка и на пятой точке, опираясь руками о брошенный кем-то вчера на пол матрас, выползла с ложа.
Случилось так, что три подруги одновременно оказались на отдыхе в Турции, правда, на разных курортах и в разных отелях…Их интересовали не только море, солнце, местные красоты и достопримечательности – у каждой были свои планы на отдых. Но безоблачный отпуск неожиданно обернулся опасным приключением.
У врача-стоматолога Максима Кривцова необычное хобби: он фотографирует станции московского метро поздно ночью, когда уходит последний поезд и в подземке нет ни души. Но на отпечатанных фотографиях хорошо видны тени мужчин, женщин, детей… Кривцов пытается найти объяснение этой «мистической чертовщине», обращаясь к сотрудникам метрополитена, специалистам по фантомографии, физикам-оптикам.Если бы он знал, что, рассказав этим людям о своем увлечении, он станет идеальной кандидатурой для обвинения в убийстве!Спасаясь от ареста, Максим спускается в «преисподнюю» – в московские подземелья.
Ирина Майорова, автор нашумевшего романа «Про людей и звездей», вновь вошла через служебный вход.На этот раз для того, чтобы рассказать, как профессионалы промывают мозги потенциальным покупателям, какими методами воздействия пользуются и как им помогает в этом талантливая творческая интеллигенция.В этом маленьком офисном мирке разыгрываются свои трагедии и фарсы. А если его посещает любовь, она оказывается густо замешанной на предательстве и цинизме. Но пережитая трагедия позволяет человеку вернуться к истокам.
Как может повлиять знакомство молодого офицера с душевнобольным Сергеевым на их жизни? В психиатрической лечебнице парень завершает историю, начатую его отцом еще в 80-е годы при СССР. Действтельно ли он болен? И что страшного может предрекать сумасшедший, сидящий в смирительной рубашке?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"И когда он увидел как следует её шею и полные здоровые плечи, то всплеснул руками и проговорил: - Душечка!" А.П.Чехов "Душечка".
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.