Призыв Духа - [89]

Обоюдная зависимость между мужчиной и женщиной

Семья — естественное ядро Церкви, называемое «домашней Церковью». Она — словно место духовного жертвоприношения, место проявления любви по образу Троицы, в Которой каждое Божественное Лицо отдает Себя другому, ради другого, в акте вечной любви. Всякая любовь — принесение в жертву себя, чтобы жил другой: это вечная тайна Божия. Отец отдает Себя, и рождается Сын. Любовь отдает себя полностью и полностью же приемлется. Именно в этой динамике любви проявляется единство Бога. И семья, по образу Божественной жизни, есть жертвоприношение любви. Этим жертвоприношением она учреждена.

Можно изучать семью в социологической перспективе и в ее юридических аспектах. Но не эти элементы определяют наше воззрение на семью. Мы должны ознакомиться с ними, чтобы управлять семейной общиной в ее реальном контексте, сотрудничать при необходимости с различными инстанциями для оздоровления атмосферы, в которой живут супруги и дети. Но мы знаем, что основа семьи и ее проблемы не здесь: семья рождается из самой природы Божественной любви. Невозможно понять, что такое семья, если не учитывать этой Божественной энергии, которая принимает ее на себя и поддерживает.

Говорить о семье на языке закона — значит признавать свою принадлежность Ветхому Завету, оставаться на социально–юридической почве. Такой подход, вполне возможный в плане общественной рациональности, возвращает к воззрению на семью как на всякую иную общественную форму. Однако для христиан семья создается в таинстве брака, а значит — она христоцентрична и потому принадлежит к оббженному человечеству Спасителя.

Любопытно отметить, что слова, обозначающие семейную группу людей, почти не встречаются в Новом Завете, как, впрочем, не нашел я и в Коране названия, соответствующего этой реалии. Если христианское Писание представляет нам богословие брачной четы и этику отношений между детьми и родителями, то оно, кажется, не знает учения о семье как таковой. Это «упущение», на мой взгляд, объясняется тем первенством, которое Писание отдает отношениям межличностным.

Затрагивая понятие о власти в семье, надо исследовать два текста, всегда привлекающих внимание читателей апостола Павла: о покрытии головы (IKop. 11, 2–16) и об отношениях мужа и жены (Еф. 5, 21–33). Послание к Коринфянам начинает Павлово размышление, а Послание к Ефесянам, написанное в заключении, представляет нам его последний этап.

Первый текст не относится к браку, он касается поведения женщин в литургическом собрании. Аргумент Павла в пользу покрытия женских голов при богослужении зиждется на космологии и на антропологии; он исходит из не связанной с темой семьи иудейско–эллинистической спекуляции. В платонизме и в стоицизме Бог, действительно, был архетипом и космоса, и человека. У апостола «голова» — понятие христологического порядка; глава мужу — Бог. Это утверждение единовластия Отца и предсуществования Христа.

Составляет ли это отношение основание для отношений между мужчиной и женщиной? Говоря о брачной чете, Павел не использует больше образов головы и тела, а произносит слова «образ» и «слава». Муж — образ и слава Божия, а жена–слава мужа. Это антропологическая реальность: женщина предназначена для мужчины, а не наоборот. Здесь Павел следует второму рассказу книги Бытия о творении (Быт. 2, 21–25). Он усматривает некую аналогию между христологическим порядком и порядком творения, из чего никак не следует, что женщина не имеет непосредственной связи с Богом; эсхатологическое равенство очевидно. Итак, именно принимая во внимание порядок, в котором сотворены мужчина и женщина, и применив его к литургии, апостол предписывает женщинам покрывать голову.

В Церкви этот порядок превзойден, когда женщина и мужчина рассматриваются вместе, в Господе. Тогда утверждается взаимозависимость: ни мужа без жены, ни жены без мужа. В Нем исчезает подчинение и становится возможным общение. Следовательно, нужно признать, что говоря о литургической молитве, Павел считает существенным не совершенное равенство между мужчиной и женщиной в Господе, а тот порядок, который представляется ему свойственным человечеству. Историческая реальность Церкви включает некоторые почтение к различию природного назначения мужчины и женщины, хотя достоинство, дарованное им Господом, и превосходит это различие.

Если мы перейдем теперь к Посланию к Ефесянам, возникает непростой вопрос: что означает этот знаменитый отрывок, в котором идет речь о повиновении жены мужу, «потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви» (Еф. 5, 23)? Заметим для начала, что эти указания Павел предваряет увещеванием «повиноваться друг другу в страхе Божием» (Еф. 5, 21). Мы сразу же введены в общину братьев и сестер, общину, которую учреждает и воссоздает Своей любовью Господь. Женщины призваны к повиновению мужьям — к повиновению свободному и ответственному; призыв этот должно понимать в том отношении взаимности, на котором основана в Церкви всякая связь любви.

Это обоюдное подчинение, проповедуемое Посланием, идет вразрез с духом патриархата, который часто приписывают Павлу. Речь идет о взаимном подчинении между мужем и женой. Свободное повиновение жены имеет смысл только в соотношении с любовью мужа. Павел не оговаривает юридической «исполнительной» власти мужчины. Он освещает все это сравнением: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь» (Еф. 5, 25). Христос назван здесь не затем, чтобы подтвердить естественный закон и обычаи. Нет, Он возлюбил Своих до смерти. Его отношение к Церкви составляет архетип отношений между супругами. Agape включает в себя и eros. Самоотдача вмещает и пол ради единства бытия. Именно в этом смысле супружеская любовь сильнее смерти и продолжается в вечной жизни, — так что единство мужа и жены становится знаком будущего века. В гомилии II века, называемой Вторым посланием св. Климента Римского, можно прочитать: «Когда мы встретимся в Царстве? Когда из двух вы сделаете одно, и внутреннее будет у вас как внешнее, и внешнее — как внутреннее, и когда мужа и жену сделаете единым».