Призвание варягов. Норманны, которых не было [изд. 2013 года] - [27]

Таких примеров можно было бы привести больше, но, с одной стороны, они достаточно хорошо известны, а с другой стороны, им до сих пор не находилось убедительного объяснения в системе рассуждений о происхождении Руси (да и как бы это произошло, если основные силы рассуждающих были сосредоточены на Рослагене!). Известны, например, мысли писателя В. Чивилихина о том, что словом раса /руса / роса обозначалась просто река, как природное явления, тогда народ русы — это «люди рек». Полагаю, что это не совсем так. Из летописи мы видим, что, например, названия рек Полота и Морава, по именам которых назвались полочане и моравы, не были тождественны понятиям реки вообще. Это были их особые имена, причем, судя по исследованиям индоевропеистов, пришедшие откуда-то из глубины времен. В древние дописьменные времена названия рек или гор служили маркерами границ, отделявших территорию одного народа от другого. Первобытное сознание обожествляло окружающий мир, и в общей картине мира своя земля как земля многих поколений своих предков отделялась от чужой земли как земли чужих предков именами древних божеств — оберегов или именами обожествленных предков. Пришельцы в землю иного народа, называя себя уже существующим в этой земле именем, тем самым как бы переходили «под руку» местных сил, принимали местные культы предков, местные священные традиции. И наоборот: если пришельцы утверждали свои феномены культуры, например, приносили новое общее имя для этнополитической организации, то это могло отражать процесс внедрения новых культурных ценностей в форме новых культов, объектов поклонения и т. д. Однако и прежние имена не исчезали полностью, но становились менее значимыми, например, из общетерриториальных переходили в разряд местных. Сама по себе тема взаимосвязи древних названий местности и имени народа очень обширна, и здесь я обратилась к ней только затем, чтобы пояснить два момента. Первое: летописные сведения о полочанах и реке Полоте вполне вписываются в современные знания о том, как в архаичные времена происходило расселение новых общностей на территориях других народов. Второе: пример с полочанами и Полотой раскрывает перед нами связь между реками с названием Раса / Руса / Рось и народом, назвавшимся по ним русами — насельниками в Восточной Европе со времен «Ригведы» и «Авесты», дославянскими древнеевропейскими прямыми предками современных русских, украинцев (малороссов), белорусов, а также целого ряда малых народов России. За многие века это имя пережило богатую, насыщенную событиями историю. Наверняка, оно не однажды меняло свое значение, соединялось с другими именами, переселялось на новые территории.

Как, например, именовалось приильменское индоевропейское население до расселения там словен и принятия их имени как общего? Может, русью и именовалось? А после того, как имя словене было принято в качестве титульного, прежнее имя руси могло стать одним из локальных названий. О носителях этого локального имени явно и идет речь, когда летопись перечисляет состав делегации, отправившейся к варягам — руси. Имена народов, как и любые родовые имена, могли распространяться на разных территориях. Так произошло и с именем Руси. Только это имя вышло из Восточной Европы, а не пришло в нее. На севере Европы мы видим его идущим от Немана / Руси (кстати, до сих пор город в устье Немана называется Русне) через Пруссию / По-русье до летописных варягов-руси в западном приделе Южной Балтии. Распространялось имя Руси и в южных приделах. Вот несколько примеров из книги В. Е. Борисова «Карта Сарматии во II в. по Р.Х. по греческому географу Птолемею» (Ковно, 1909): «Весь венгеро-румынский район покрыт названиями, напоминающими о руси: Пояна Руска, Рускберг, Русс, Русор, Русанешти, Рускова, Рушова, Рушполяна, Рустина, Рутка, Росток, Россия, Роскочь, Росчина; ко многим селениям прибавляется „орос“, „орош“, по-венгерски „русь“. Прилагают и „Олах“ или влах, т. е. римский, „маджар“, „хорват“, „роман“, „немет“. Это служит несомненным доказательством, что население между собой, по крайней мере в старину, различало русов, волохов, хорватов, немцев». Можно также напомнить, что есть город Руса в Болгарии неподалеку от болгаро-румынской границы. Хотелось бы только подчеркнуть, что история народа и история имени народа не полностью тождественны друг другу. Для краткости, привожу пример с именем англов: имя англов ушло с юга Ютландского полуострова на Британские острова, а оттуда — в Новую Англию США. С каждым переходом оно переносилось на новую общность, которая в значительной степени отличалась от предыдущего носителя. Поэтому я критически расцениваю попытки норманнистов поставить анализ имени Руси, причем якобы сугубо лингвистический анализ, во главу угла всей древнерусской истории (более подробно эта точка зрения будет раскрыта в статье «О Рослагене — выдуманной прародине Руси»). Исследование этнонима, включая и его этимологию, — часть истории самого народа, при этом, только малая ее часть, которую нельзя рассматривать в отрыве от данных письменной и устной истории, духовной культуры, исторической географии и т. д. Только в русле всей культурно-исторической традиции анализ имени народа, включая и этимологию, может добавить что-либо существенное к истории народа. Но все мои наблюдения говорят за то, что начало древнерусской истории, включая и происхождение имени