Призраки Ямантау + Поколение пепла - [34]

— А вы что, музей военной техники хотите открыть? — генерал усмехнулся. — Там электроника, но она совсем не нано и даже не микро. С собой не унести, да и незачем.

— Так она все-таки сработала? — внезапно спросил Сергей Борисович. — Система "Периметр", да?

Генерал молчал, и Демьянову почудилось в его глазах подозрение.

— Выходит, именно отсюда был запущен ответный удар?

— Больше неоткуда, — ответил Савельев наконец. — Командную ракету... ту самую, у которой, грубо говоря, вместо боеголовки передатчик, они запустить сумели, это точно. А уже она, пролетая над районом боевого дежурства какого-то из подводных ракетоносцев, могла подать сигнал. Но это только моя версия. Что касается "Периметра" и его автоматики... Она была отключена в том году, это точно, но не демонтирована до конца. Тут наверху ей целый институт занимался. Ее включить, конечно, не пять минут. Тут дело в том, что в руководстве страны давно было две фракции... Реальные, не имеющие отношения к опереточным партиям. Условно "пораженцы" и "оборонцы". Причем отдельные члены: и пешки, и даже крупные фигуры, перебегали из одного лагеря в другой, как крысы, в зависимости от погоды на Олимпе. Доктрина "realpolitik" [13] во всей красе. В тот момент брали верх первые. Либерал-компрадоры называли систему "Мертвая рука" безнравственной, потому что она держала под прицелом те страны, где они планировали встретить безбедную старость. Но они не понимали, что сохранность их капиталов обеспечивала не нефть, а атом. И совсем не мирный… — он сплюнул. Чувствовалось, что эти мысли не давали ему покоя давно. — Только эта штука заставляла пиндосов даже во сне не вспоминать об «обезоруживающем ударе» и искать пути, как свалить Россию тихой сапой. Ничего не произошло бы двадцать третьего августа, если б она была в строю! Ни хрена! Ни единого пуска! Ведь даже если бы все, кто мог отдать приказ, были мертвы, она гарантированно наносила бы ответный удар… Когда осознаешь, сколько ума, сил и денег вложено в ее создание, кажется, что мы пигмеи рядом с нашими отцами. А они ее просто выключили, как электроплиту… Начнем, вы не против?

— Давайте. Нам еще надо успеть в Ямантау.

Через минуту Демьянов уже отдавал приказы командирам звеньев. Ему тоже хотелось посмотреть на то, что располагалось внизу, но в этот раз он должен был остаться на поверхности хотя бы с десятком бойцов для подстраховки.

***

Александр спускался, стараясь выдерживать общий темп, чтобы не мешать ни тем, кто двигался впереди, ни спускающимся следом. Только эта мысль — как бы не подвести товарищей — позволяла ему отвлечься.

С детства боязнь быть запертым там, откуда нет выхода, соперничала у него в душе только со страхом высоты, не доходя до уровня фобии, конечно. А здесь было и то, и другое. Он чувствовал спиной сквозняки даже через ткань костюма Л-1. Почему-то ему вспомнились свои ощущения в погребе с мертвецами, где на него напала крыса. Правда, сам он с тех пор сильно изменился. Страха не было, только азарт от ждущей впереди неизвестности.

Металлические перекладины даже не чувствовали его вес и, похоже, легко выдержали бы вдвое больший. Они были прочными и неподвластными ржавчине. Какая-то особая сталь? Титан? Он не знал. Теперь, спускаясь в темную яму, все свое внимание Данилов усилием воли сконцентрировал на уходящих вниз ступенях и ярком пятне от налобного фонаря, плясавшем на гладких бетонных стенах огромного колодца и отражавшемся от металлических труб, проводов и штуковин, назначения которых он не знал. Он представил, как видели окружающий мир обитатели капсулы — если смотреть изнутри, за дверью была только узкая металлическая дорожка, ведущая вдоль окружности шахты. Каждый "этаж" — круглая комнатенка, не больше, чем купе поезда. Есть много американских фильмов про то, как пилот стратегического бомбардировщика или офицер на командном пункте сходит с ума и начинает Третью мировую. Хотя, это, конечно, художественное преувеличение. Сюда подбирали тех, кто не сломался бы от этой ноши и не дрогнул в нужный момент.

Эти и не дрогнули.

Но полностью освободить голову не получилось. Чем больше Александр смотрел на это чудо, тем больше изумлялся: как эту здоровую дуру держат в воздухе толстенные тросы-амортизаторы, пусть и как две его руки каждый. Некоторые из них порваны и висят, как дохлые змеи. Должно быть боеприпас, проделавший такую дыру в бетонной крышке, хорошо тряхнул эту конструкцию.

Сама "ракета" отклонилась от вертикали градусов на десять, и это било по нервам — даже на этажах безопасность обманчива, все неприкрепленные к полу предметы валяются, того и гляди споткнешься и вылетишь через дверь, за борт.

Стоит ли говорить, как страшно было на кольцевых площадках…

Чтобы заглушить страх, он думал о чем-то отстраненном. В Сашиной голове восторг перед инженерным гением его народа мешался с неприятием чего-то фундаментального в человеческой природе. Эти бы средства да вложить в народное хозяйство... А если вообще все армии распустить, сколько освободилось бы и сырья, и рабочих рук, и денег, и умов. Сколько сбереглось бы жизней даже в "мирное" время, когда не было крупных войн, только локальные заварушки. Можно было десять Африк накормить так, что лопнут, на четверть военного бюджета сверхдержав.