Призраки - [13]

Шрифт
Интервал

– Лех, а может и мне с вами откинуться? – спросил Астерот.

– Тебе то нахрена?

– Так, за компанию, может сгожусь на что. Нас здесь вряд ли будут искать, это ведь, если я ничего не путаю уже другой район.

– Да, давайте тогда уж все здесь останемся, хрен кто нас тут найдет.

– Нет Факел, у нас не получится, нам к девяти уже на работе надо быть! – за себя и Косаря ответил Пират.

– Ну ладно, езжайте домой.

– Кастет, ты спрыгнуть то сможешь? – обратился он к раненому соратнику.

– Да как нибудь, раз уж залез!

– Ну и молоток! Ну что, десант! Приготовиться к прыжку! У окраины, где нибудь, неподалеку – Факел увидел вдалеке свет фонарей, Местечко оборудуйте, ну там, чтобы присесть у костра.

– Да разберемся – бросил Астерот и спрыгнул. За ним последовали Кастет и Штык.

– Ну как, Факел, мы тебя не подвели? – спросил Косарь.

– Нет, все нормально, даже овоща не замочили наглухо.

– А внутри там как было?

– Да как обычно, покоцали всех, гранату в погреб закинули и ушли. Но мусора, Упырь этот… бля, ну и шухер у нас теперь поднимется!

– Да, сколько там их было?

- Четверо.

- Заебись! А.С.А.В. нах! Убей мента!

– Это точно! Особенно Упырю не повезло, его сначала слегка, еще в машине зацепило, а потом Штык набил картечью, да еще и Кастет сигнальник всадил! И нахрена он в рожок его засунул?

– Так под тебя шарит, он сам мне говорил – сказал Пират, - Предпоследней в каждом рожке у него была сигналка.

– Оригинально! Петрович бы оценил! Ну ладно, бывайте, Призраки! Sieg Heil!!! – Факел попрощался с соратниками по братски и выпрыгнул на платформу, с которой чуть не слетел по инерции.

– Классный у вас транспорт! – Катя подошла к Факелу.

– Попутка, блин! – ответил он.

– Ты не представляешь, как я за вас переживала! Почему у тебя телефон не отвечал?!! – она обняла его, отложив на лавку массивный пакет.

– Да мы аккумуляторы из труб вынули, чтоб запалить нас не могли – Факел крепко прижал ее к себе, - Я чувствовал там твою поддержку!

– Ну еще бы – улыбнулась она, - О, да ты как я погляжу, сильно порезался!

– А, да это не моя кровища, мы двух уродов ножами сработали – Факел с улыбкой глянул на окровавленный рукав, - Отстираю! Кать, пошли быстрее в лес, там соратники спрыгнули. Пока Кастет копыта не отбросил!

– Да, пойдем.

– На сопротивление наткнулись? – на ходу спросила она.

– Не, это свой постарался, неаккуратно из карабина сработал.

– Глубоко вошла?

– Не думаю, свинец мягкий, а Ромик парнишка жилистый.

– Он хоть руку то чувствует? Пальцы шевелятся?

– Да, все вроде нормально.

– Черт, я видела конечно еще и не то, но сама никогда не делала, да еще и без анестезии… Он пьет хотя бы?

– Еще как! А что?

– Да я тут литру водки захватила, пусть хоть напьется.

– А как мы в него литр зальем, он же ублюется сразу!

– Ну, сколько влезет, столько и зальем, а остальное за Победу сами выпьем!

Войдя в лес они сразу увидели вдалеке горящий костер.

– Ну вот, имею честь тебе представить основу карательного отряда «Призраки»!

– Sieg Heil! – она сделала бойцам отмашку. - Потом познакомимся, давайте к делу.

Она присела на бревно у костра и вынула из пакета литровую бутылку «Полтины» и коробку сока.

– Пей! – протянула она Кастету полный стакан.

– Это зачем? – дрожащим голосом спросил он.

– Пей говорю! Знаешь, как в войну операции делали? Два стакана спирта на рыло, и песни около тебя на баяне играют!

– Вот дерьмо… А где баян?

– Будет тебе баян! – Факел вытащил из кармана мобильник.

– Не, лучше уж вообще без баяна! Сам этот гром слушай! – завертел тот головой.

– В общем жируй, а вы – кидайте куртки свои на землю! Не стоймя же я его оперировать буду! – обратилась Катя к столпившимся рядом бойцам.

– Это не проблема! Сделаем!

Кастет выпивая стакан за стаканом удрученно поглядывал то на импровизированный операционный стол, то на скальпель с пинцетом, кипятящиеся в солдатской кружке, то на Катю, натягивающую на руки одноразовые перчатки.

– Ну все, хватит тянуть, раздевайся и ложись! Я постараюсь быстро!

– Щас, еще стакан махну и вперед…

Кастет раздевшись улегся на куртки соратников и стиснул зубами свернутую маску.

– Так, держите его, прижмите посильней к земле – Катя поставила колено на спину Кастета и направила на место ранения луч налобного фонаря. Факел и Астерот с силой прижали руки соратника к земле. Штык сел на ноги.

– Ну, держись, Кастет! – Катя быстро сделала два глубоких надреза. Пациент завыл, задрав к верху голову, но Факел рукой приткнул ее к подстеленной куртке.

– Тьфу, блядь! Не могу смотреть! – отвернулся Астерот.

– Вот она! – Катя пинцетом вытащила расплющенный снаряд из дрожащего плеча, Сейчас обработаем, потом зашьем, забинтуем, как новенький будешь! Не очень и сильно тебя зацепило, могло быть хуже, но кость задета…

– Еще бы его сильно шарахнуло, между нами метров тридцать пять было – сказал Штык.

– Нахер ты вообще картечью бил с такого расстояния, когда свой на линии? – спросил его Факел.

– Дык я выстрелы неправильно сосчитал, я думал, что сигналка полетит, а оказалась картечь. Да и автоматика, реакция на угрозу сработала, а дальше по привычке.

– Понятно, научил тебя Ромыч на свою голову!

– Все! Вставай, забинтуем тебя! – Катя закончила зашивать. Кастет с трудом поднялся.


Рекомендуем почитать
Нежный человек

Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.


Предпоследний крестовый поход

Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.


Шаровая молния

Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.


Дневник школьника уездного города N

Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.


Три шершавых языка

История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.