Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг. - [68]

3) Существующий при Кронштадтском жандармском управлении «Морской район» не обладает должной осведомленностью и авторитетностью в морских кругах, как низшая подчиненная инстанция, с которой они мало считаются и стесняются, отчасти по первым двум причинам, изложенным выше, а также и вследствие того, что при ограниченной деятельности в агентурном отношении названного района, имея в виду «однобокость» такового, работа ведавшего до сего времени морским розыском стесняется еще и индивидуальными качествами начальника управления, ограничивающего личную инициативу ротмистра Владимирова и стремящегося руководить всем самолично, включительно до ведения агентурных дневников, благодаря чему сведения, получаемые от агентуры «сваливаются в одну кучу», вне зависимости от их ценности и тотчас же по занесении сообщаются в подлежащие инстанции, не считаясь с тем, насколько иногда бывает необходимо выждать должной агентурной предварительной разработки, прежде чем приступить к каким-либо решительным действиям, результатом чего являются случаи провалов осведомителей или преждевременных арестов лиц, до выяснения тех связей, которыми ими должны были быть даны по указаниям агентуры. За последнее время был совершен в Петрограде местным охранным отделением преждевременный арест беглого матроса с линейного корабля «Гангут» – Пелихова, являвшегося видным агитатором среди матросов и долженствовавшего прибыть в Кронштадт 18 минувшего октября, где он в указанных заранее агентурою местах должен был встретиться с известными ему матросами с разных кораблей для совещания по вопросам о дальнейшем развитии пропаганды во флоте и войсках.

Принимая во внимание ту угрозу государственному порядку, которая в настоящее время особенно нависла со стороны оппозиционно и революционно настроенных матросских масс, а также и то обстоятельство, что как со стороны командующего Балтийским флотом, так и со стороны главнокомандующего армиями Северного фронта выражено желание принять меры к полному освещению этого тяжелого вопроса, казалось бы необходимым осуществить теперь же те меры, которые при должном такте и умении со стороны лица, поставленного для разработки такового, при желании соблюдения интересов дела и охранении ведомственных самолюбий, – могли бы привести к должным результатам.

Для сего необходимо:

1) По взаимном соглашении между департаментом полиции. Штабом главнокомандующего армиями Северного фронта и чинами морского ведомства, т. е. как штабом командующего Балтийским флотом, так и Главным морским штабом, – организовать внутреннее наблюдение во флоте, как внешнее, так и внутреннее, посредством чинов морских контрразведывательных отделений.

2) Группировку всех сведений по флоту, поступающих как от начальников жандармских управлений, так и от контрразведывательных отделений организовать при департаменте полиции.

3) Поручить организацию этого дела лицу, пользующемуся доверием, как со стороны департамента полиции, так и со стороны штабов главнокомандующего армиями Северного фронта и командующего флотом.

При установлении такого порядка будет достигнуто то, что все получаемые сведения будут разрабатываться и получать полное освещение с разных сторон. На чинов корпуса жандармов впредь не могут быть возводимы какие бы то ни было нарекания и обвинения в провокации, а при взаимной совместной работе и соглашении всех указанных ведомств, может быть намечена программа мер, при коих возможно будет провести те необходимые реформы, благодаря которым будет достигнуто умиротворение волнующихся матросских масс.

Всякое иное, частичное разрешение этих вопросов не приведет ни к каким положительным результатам, а только на время затянет ту рану, которая требует немедленного исцеления.

ГА РФ. Ф. 102. Оп. 316. 1913 г. Д. 210. Л. 168–169.

18. Рапорт ротмистра Владимирова начальнику Кронштадтского ЖУ о переговорах с чинами штаба Северного фронта. 8 ноября 1915 г.

Совершенно секретно. Отдельного корпуса жандармов ротмистр Владимиров. 8 ноября 1915 г. № 25. Гор. Кронштадт. Начальнику Кронштадтского жандармского управления.

Рапорт

Доношу, что 7 сего ноября, по выполнении возложенного на меня штабом главнокомандующего Северным фронтом отдельного поручения в г. Феллине, Лифляндской губернии, я, согласно телеграммы названного штаба, от 1 ноября за № 1681, прибыл в ставку главнокомандующего, где и был принят начальником штаба, генерал-майором Бонч-Бруевичем и и. д. генерала для поручений при главнокомандующем Северным фронтом полковником Генерального штаба Батюшиным[185].

Доложив о существе выполненного мною поручения и передав протоколы произведенных мною опросов свидетелей, я был спрошен генерал-майором Бонч-Бруевичем о цели вызова меня в Гельсингфорс 26 минувшего октября штабом командующего Балтийским флотом, о чем ему известно из доклада полковника Батюшина, причем сослался на ныне поступившее телеграфное ходатайство командующего флотом на имя главнокомандующего, коему непосредственно подчинен Балтийский флот, о временном командировании меня в Гельсингфорс в его распоряжение.

На поставленный Его Превосходительством вопрос мною было доложено содержание рапорта моего на Ваше имя от 31 минувшего октября за № 20, причем по просьбе генерала Бонч-Бруевича я, в возможно краткой форме, изложил весь ход брожения в судовых и береговых командах Балтийского флота с начала возникновения революционных восстаний в 1905 и 1906 годах, возникновение вновь революционных ячеек в 1909 году, руководившихся особым уставом автономных военно-революционных организаций, ликвидации таковых, произведенные во флоте в 1911 и 1912 годах, судебные процессы, окончившиеся присуждением большинства обвиняемых к различным наказаниям, до 18 лет каторжных работ включительно, газетную полемику, инспирировавшуюся из Главного морского штаба, деятельное участие в каковой приняли ныне покойные: помощник начальника Главного морского штаба генерал Зилоти