Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг. - [14]

Когда наблюдаемое лицо было окончательно установлено, связи его и деятельность выяснены и проверены в достаточной степени ясности путем наружного и внутреннего наблюдения, и можно было ожидать получить при обыске данные, уличающие его в шпионаже, – производилась ликвидация его, т. е. обыск и арест. Обыски и аресты производились при посредстве соответствующих жандармских управлений, но ни в коем случае не непосредственно самим контрразведывательным отделением, в целях необнаружения законспирированных лиц такового. В военное время при посредстве и содействии воинских частей весь материал, добытый при обыске, препровождается в контрразведывательное отделение, где по тщательном рассмотрении и сортировке препровождался военно-судебным властям, так как все шпионы подлежали суждению в военных судах.

Характеристика чинов штабов гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, VI армии, Северного фронта и контрразведывательных отделений, с коими мне пришлось работать с 1912 года по 1916 год.

1) Начальник штаба войск гвардии и Петроградского военного округа генерал-майор Генерального штаба Гулевич[73] – умный, прекрасно образованный, воспитанный, вежливый в общении с подчиненными, но очень богатый человек и бывший командир роты лейб-гвардии Преображенского полка, а потому монархист. Находится, по газетными сведениям, в эмиграции.[74]

2) Начальник разведывательного отделения полковник Генерального штаба Свечин Михаил Андреевич[75], умный, образованный, очень общительный, веселый, с подчиненными на товарищеской ноге. Впоследствии, кажется, командовал синими кирасирами в Гатчине. Где находится, не знаю.

3) Начальник контрразведывательного отделения ротмистр Отдельного корпуса жандармов Сосновский Василий Васильевич, раньше служил в Санкт-Петербургском жандармском дивизионе, тоже перейдя в таковой из артиллерии[76]. Развитой, достаточно образованный, с товарищами офицерами сохранял дружеские отношения, но по службе строг и резок, а с подчиненными даже жесток, любил выпить, покутить в компании, но пьян никогда не был. Дело свое знал хорошо и относился к нему с любовью. Нравственных качеств не высоких, любил женщин и, будучи довольно красив и представителен, пользовался у них успехом, но обращался с ними не по-джентельменски. Из штаба войск гвардии с объявлением войны перешел в штаб IX армии, затем в Северный фронт и, наконец, находился перед Февральской революцией в Центральном регистрационном бюро. Где находится в настоящее время, не знаю.

4) Помощник начальника контрразведывательного отделения капитан Соколов Сергей Алексеевич, офицер штаба войск гвардии, ранее служил в гвардейской или армейской пехоте[77]. Развитой, образованный, отличный музыкант, писал сам оперетки и романсы, прекрасный семьянин, хороший товарищ, с подчиненными вежлив и предупредителен, общение очень хорошее. Большой шутник, знал хорошо гимнастику, которую и преподавал детям великого князя Константина Константиновича. По объявлении войны принял от Сосновского дела и перешел в штаб VI армии. Где – не знаю.

5) Начальник штаба VI армии [генерал] Генерального штаба Бонч-Бруевич Михаил Дмитриевич, прекрасно образованный, владевший отлично пером, с подчиненными мягкий в обращении. Всегда возмущался придворными механизмами и засильем немецкой партии. Проживает ныне в Москве.

6) Начальник контрразведывательного отделения сначала Соколов, упомянутый выше, а затем с выделением штаба Петроградского военного округа перешедший туда, а затем Отдельного корпуса жандармов подполковник Федоров[78], тупой, надутый, с большим самомнением, толстяк, но хитрый и подыгрывающийся начальству. Отношений с подчиненными не знаю. Где находится точно, не знаю.

7) Начальник разведывательного отделения штаба VI армии полковник Риттих, призванный из запаса гвардейский офицер[79]. Хорошо образованный, спокойный, рассудительный, вежливый, с подчиненными ровный и приветливый, но в деле недостаточно рачительный и малознакомый с ним. Где находится, не знаю. Начальником к штабу VI армии [прикомандированный] капитан Бергман в деле понимал мало.

8) Ротмистр граф Стенбок-Фермор или Остен-Сакен, хорошо не помню, лейб-гвардии Гусарского полка, больной или контуженный, сидел на переводе с иностранных языков, так как знал хорошо английский, французский, немецкий и итальянский языки.

9) Поручик Черняк Гусарского полка, малопонимавший дело, но старавшийся понять таковое. После моего обследования островов был командирован туда для выяснения личностей самих помещиков под видом ремонтера лошадей и пришел к таким же выводам.

Часть 2 Разведка. Военный шпионаж

Военной разведкой или военным шпионажем в империи ведали офицеры Генерального штаба, состоявшие при штабах военных округов, а в военное время при штабах армий. Отцом и учителем военного шпионажа считался известный Штибер, состоявший перед Франко-прусской войной при канцлере Бисмарке и наводнивший Францию германскими шпионами еще задолго до начала названной войны[80]. Ему удалось так оборудовать театр войны, что пруссаки шли во Францию, как по своей стране, всюду встречая своих резидентов-проводников, которые им указывали все дороги, места бивуаков, сообщали о числе находившихся в их районе сил неприятеля и направления, куда они отступили, а равно и о запасах продовольствия, складах оружия и т. п., так, что, даже не имея карт, которые у них были составлены также превосходно, они могли двигаться и располагаться по заранее разработанным диспозициям. То же повторилось и в Японскую и в Русско-германскую войну.