Призраки из пустоты - [16]

— Прикончит, если узнает, кто его выдал. Но я ему этого не скажу. Так кто вас послал?

Коротышка молчал. Он все еще колебался.

— Ну?

Тишина.

Я прицелился.

— Спрашиваю в последний раз — кто вас послал?

Коротышка секунду помолчал, затем очень тихо, почти неслышно ответил:

— Кобен.

— Это такой невысокий малый со шрамом на лице?

Коротышка промолчал. Я решил оставить его в покое.

Убрав пистолет обратно в кобуру, я проскочил через арку и выбежал на главную улицу.

На тротуарах все так же толпился народ. По каналам ходили моторные лодки. Где-то далеко-далеко над головой слышался гул пролетающих флайеров.

Я вертелся на месте и смотрел во все стороны. Синеглазой женщины и Дениса уже и след простыл.

Глава 4

Быстро шагая вниз по улице, я позвонил Китсону.

— Ну что там у тебя? — резко спросил он.

— Я упустил его.

Лицо Китсона окаменело.

— Идиот, — гневно прошипел он. — Знал же, что от новичка в таком деле толку не будет. Запорол мне всю операцию, засранец.

— Вообще-то, кое-что я все-таки узнал.

Китсон сощурился.

— Да? И что же?

— Этот Денис встречался с каким-то человеком. Они сняли номер в гостинице и пробыли там около десяти минут.

— Что они там делали? О чем говорили?

— Не знаю…

— Не знаешь? — перебил меня Китсон, снова зашипев.

— Нет. Они разговаривали в номере, и у меня не было возможности подслушать их. Но когда они вышли на улицу и распрощались, Денис позвонил Раде и сказал…

— Да-да, это я и сам знаю.

— Получается, что Денис с Радой кого-то или что-то ищут. И человек, с которым Денис встречался, сказал ему, где это можно найти.

Китсон помолчал немного и затем сказал каким-то странным тоном:

— Да, похоже на то, — и после секундной паузы он добавил: — Ладно, возвращайся живей. Ты можешь мне еще понадобиться.

Китсон оборвал связь.

Я прокладывал себе дорогу сквозь толпу, пока снова не оказался на улице красных фонарей. За время моего отсутствия здесь, казалось, ничего не изменилось. Я прошел еще немного вперед и увидел внизу свободное водное такси.

Но когда хотел было уже спуститься к нему, как вдруг неожиданно вспомнил Аниту. Ту самую девчонку, которой недавно вручил тысячную купюру. Я вспомнил несчастный, жалкий вид этой девчонки и ту старуху, бабку Агафью, которая отобрала у нее банкноту. Вспомнил, как Анита громко кричала, когда ее били плетью…

Я встряхнул головой. Нечего о ней думать. Эта девчонка нарушила заведенные здесь правила. Поэтому ее сурово наказали. Моей вины в этом нет.

Но тут в голове снова зазвучали те жалобные и полные боли крики Аниты.

Я замер в нерешительности. Эта девчонка никак не выходила из головы. Я старался чем-нибудь отвлечься, но каждый раз непроизвольно возвращался к мыслям об Аните.

Нижние Уровни — это совсем другой мир. Жестокий, практически варварский. Здесь действуют свои законы и правила. Вмешиваться в то, что происходит на Нижних Уровнях не имеет смысла. Конечно жалко эту девчонку, Аниту, но таких несчастных созданий, как она здесь полно. И я ничего не могу сделать ни для нее, для других жителей этого мира, которые каждый день вынуждены терпеть боль и унижение.

Я снова посмотрел вниз. Лодка продолжала покачиваться на волнах. Водитель сидел за штурвалом и со скучающим выражением на лице смотрел куда-то в сторону. Такси все еще было свободно. Надо идти к нему, пока меня снова кто-то не опередил. И я пошел.

Но вместо того, чтобы начать спускаться по ступенькам, ноги словно отказались подчиняться и понесли меня дальше по улице.

Вскоре я отыскал тот дом, в котором мучали Аниту. Открыв входную дверь, перешагнул через порог.

Внутри было темно и мрачно. Далеко вперед тянулся коридор с деревянными, хлипкими дверями по обе стороны. Я пошел по блеклому, истертому ковру, заглядывая во все комнаты. В каждой из них были только пружинная кровать, пара стульев, да небольшая тумбочка.

Но некоторые двери не открывались. За ними слышались какая-то неясная возня, шорох материи, скрип пружин, тяжелое и шумное дыхание.

Я подошел к очередной двери и толкнул ее. Она оказалась незаперта. У дальней стены на кровати с грязным матрасом лежала девушка. Она была полностью обнажена. Ее руки были привязаны к решетчатой спинке кровати, а ноги к ножкам. Густые спутанные волосы спадали на лицо, полностью его закрывая.

В одном углу комнаты валялась одежда. Босоножки, брюки, почерневший от грязи и весь изорванный свитер с воротником. Это была одежда Аниты.

Я подошел к кровати, посмотрел на девушку и содрогнулся. Ее спина и ягодицы представляли собой одну сплошную рану. Кожа девушки была вся исполосована красными страшными рубцами. Аниту били очень долго, наверное, до тех пор, пока у мучителя не устала рука.

Я позвал девушку по имени. Она никак не отреагировала. Сначала я даже испугался, подумав, что она мертва. Быстро наклонился, дотронулся до шеи девушки и нащупал пульс. Сердце билось. Слабо. Но главное, что билось. Я успокоился.

Присев на колени, осторожно откинул волосы с лица девушки. Она спала, приоткрыв рот. С ее потрескавшихся губ срывалось неровное, хрипловатое дыхание. Даже во сне лицо Аниты сохранило выражение муки.

Я тихонько потряс девушку за плечо. Разбудить ее удалось не сразу. Когда Анита открыла глаза, я мягко сказал: