Призраки Эхо - [242]

Энергия аккумуляторов стремительно приближалась к нулю: слишком много приходилось тратить на стабилизацию магнитных ловушек. Если по дороге до базы он напорется на истребители Альянса, его просто порвут на пиксели или возьмут в плен, как Олега Арсеньева, на которого теперь пало подозрение в утечке. Эх, почему он не рассказал обо всем Семену Александровичу? Зачем закрылся от Кристин? Но что бы тогда стало с матерью и с ним?

Впрочем, теперь в терзаниях нет никакого толку. Ванкувер для Содружества потерян. Над остальными мирами нависла угроза. И говорить, что в этом виноват тот, кто слил информацию, а не тот, кто его обработал и свел с нужными людьми, просто смешно. И почему он не отправился в тот роковой рейс с Саавом Шварценбергом?! Уж лучше бы сгинул вместе со всеми в черной дыре.

Известие о том, что «Нагльфар» и «Эсперанса» попали в зону сингулярности и скорее всего погибли вместе с планетой на орбите красного карлика, застало княжича на Васуки и не только вызвало шок, но и спутало все планы. А он-то так надеялся, что Саав Шварценберг убедит князя Ниака отпустить наследника в Академию Звездного флота.

— А я всегда говорил Сааву, не доведет его эта благотворительность до добра, — не без злорадства прокомментировал новость отец.

Потери связи с Большим миром и рынками сбыта рабов и руды он не боялся. Уже когда Синеглаз летал со Шварценбергом и Пэгги на Сансару, на Васуки тайно высадились эмиссары Альянса, на которых князь Ниак смотрел исключительно как на союзников и избавителей. Напрасно Синеглаз пытался раскрыть отцу глаза, в который раз объясняя, что трансгалактические корпорации стремятся лишь выкачать недра Васуки, а высоколобые ученые брахманы жаждут овладеть скрытыми в травяных лесах артефактами.

Князь Ниак, не найдя других аргументов, залепил сыну увесистую оплеуху. Княжич удержался на ногах лишь потому, что был к ней готов. А ведь в отличие от князя Ниака к своим восемнадцати годам он уже побывал на многих планетах, включая несчастную АК-4774, где владельцы горнодобывающей компании после оскудения шахт просто бросили оставшихся колонистов на произвол судьбы!

— Не говори о том, чего не понимаешь! — с досадой глянул на Синеглаза отец. — Я вижу, ты слишком долго общался с Обезьяньим богом, который забил тебе голову своей вольнодумной дурью. Надеюсь, в Высшей школе Космических сил Альянса ее из тебя выбьют! А что до моих друзей, то пока они мне дают деньги, на которые я покупаю наемников, чтобы бороться с бунтовщиками. А если бы не твои приятели-вестники, то братья с Раваны давно бы уже снабдили нас лучевым оружием, и мы бы вернули асурам утраченное могущество, покорив не только край травяных лесов, но и всю планету!

Отец аж затрясся, воображая эту желанную для него картину, а Синеглаза невольно передернуло от отвращения, когда он представил себе эту чудовищную в своей несправедливости резню. Княжич, конечно, родился асуром и по желанию отца по-прежнему менял облик. Но он все еще старался оставаться человеком.

— Зачем ты все время ему перечишь? — прикладывая к распухшей щеке сына снимающие боль снадобья, увещевала его мать. — А что, если твой отец возьмет другую жену или отыщет и назначит наследником ребенка той разлучницы из надзвездных краев?

Синеглаз только крепко обнял свою несчастную мать, обещая, что сделает все, чтобы ее защитить. Царевна Страны Тумана опасалась не зря. Первая красавица своей земли, в молодые годы она почти не уступала прелестью царице Серебряной и ее подругам. Однако в браке с князем Ниаком быстро увяла, превратившись в забитую испуганную женщину, болезненно воспринимавшую бесконечные измены мужа и не имевшую сил, чтобы ему сопротивляться.

Синеглаз и сам понимал, что обретший могущественных покровителей узурпатор может запросто выставить их с матерью из дворца. Впрочем, этого он как раз почти не опасался. Даже если не удастся добраться до Сербелианы, где их ждали с распростертыми объятьями, какой он мужчина и воин, если не сможет защитить и прокормить мать. Другое дело, если отец захочет навсегда запереть его в облике роу-су. А князь Ниак вполне был способен это сделать просто ради того, чтобы покарать или проучить. И все же княжичу совсем не хотелось из-за амбиций отца становиться пешкой в чужой игре.

— Не переживай. В Высшей школе Космических сил наверняка тоже есть чему поучиться, — как могла успокаивала княжича Кристин, с которой он продолжал общаться по ментальной связи. — Да и Равана — красивая планета, ничуть не хуже Васуки или Сербелианы.

Синеглаз соглашался, стараясь поддерживать и лишний раз не докучать. И так в первые недели, не в силах пережить потерю любимого мужа и отца, она выплакала столько слез, что во время родов не имела сил даже кричать, единственный смысл жизни обретя лишь в воспитании сына.

Впрочем, Кристин и Синеглаз все еще цеплялись за невероятную, почти невозможную надежду. Они по-прежнему ощущали отголосок ментальной связи с Савитри. Это походило даже не на те разы, когда принцесса пребывала в беспамятстве, а скорее на тот волнующий момент, когда они с Кристин ждали выхода из зоны темной материи, лежа в амортизаторе.