Призраки Аскалона - [7]

— Господа и дамы, — довольно произнес Клагг, убрав в мешок светящуюся карту, — мы прибыли к цели. Добро пожаловать в гробницу Блимма.

3

Все трое, выстроившись в шеренгу, начали подниматься по ступеням. Дугал шел слева. Он казался себе слабым и маленьким рядом с рослой норной и големом азуры. Ступени были широкими и плоскими, лестница, ведущая к дверям, больше походила на трап.

Дугал бросил взгляд на Киллин, лежавшую в веревочной сетке на спине голема, словно дитя в люльке. Киллин вяло улыбнулась и приподняла руку. То ли снадобье Клагга сработало, то ли включились силы живучести сильвари.

Спутники добрались до верхней ступени. У Дугала было такое чувство, будто он пришел помолиться в величественный храм. По одну сторону от дверей стена была украшена большим стальным барельефом в рост Дугала. Казалось, барельеф сам возник на стене. На нем был изображен старинный голем, глядящий на всех, кто подходит к двери. Вместо приплюснутой головы голема горел ярко-красный драгоценный камень. Увидев его, Гайда ахнула.

Норна протянула руку и выдернула камень из оправы. Пару секунд она смотрела на него, держа на ладони, а потом сжала. Камень негромко хрустнул, словно скорлупа перезревшего ореха. В следующее мгновение норна разжала кулак. На ее ладони лежала горстка розовой пыли.

— Подделка, — с презрительным вздохом сообщила норна. — Уж слишком легко и просто мы разыскали такое великое сокровище. Похоже, твоему Блимму недоставало воображения.

Клагг ухмыльнулся.

— Ты вправду думаешь, что такой азура, как Блимм, оставил бы Око Голема здесь, что он вставил бы его в стену рядом с дверью?

Дугал едва удержался от смеха, слыша издевку в голосе Клагга. Приятно было осознавать, что кончик словесного хлыста азуры на этот раз коснулся не его, а кого-то другого.

— В моих краях мне случалось видеть много более глупого, — проворчала Гайда.

— Как и в любом зеркале, мимо которого ты проходила, — еле слышно пробормотал Дугал, шагнув вперед, чтобы лучше рассмотреть письмена, начертанные на двери и раме, в которую она была вставлена.

— Стой! Что ты ска…

Дугал остановил норну взмахом руки.

— Тссс. Я читаю.

— Ты можешь это прочесть? — с едва заметным удивлением спросил Клагг.

— Ты же меня с собой из-за моего ума взял, — отозвался Дугал чуть резче, чем намеревался.

Несколько мгновений он рассматривал текст, вычеканенный на поверхности двери. Он был написан по-азурски, но на древнем диалекте, который был в ходу до того, как жившие под землей азуры были вынуждены подняться на поверхность, то есть более двухсот пятидесяти лет назад. На двери была написана фраза, наполовину составленная из слов, наполовину — из математических символов. Перед таким синтаксисом бледнело любое, самое заумное предложение, какое мог бы измыслить человек. Мало кто из современных азур был способен прочесть подобные письмена. Судя по тому, что успел выяснить Дугал, паранойя заставила Блимма в своих записях прибегнуть к диалекту именно по этой причине.

Дугал провел кончиками пальцев по знакам текста. Казалось, он пытается впитать смысл написанного.

— Письмена очень древние, но, пожалуй, я все же смогу прочесть, — проговорил он, кашлянул и начал громко читать: «Здесь покоится Блимм, величайший из големансеров, возлюбленный советник Ливии, подмастерье Оолы, чью гениальность он превзошел, величайший гений, почтивший своим бытием Тирию на протяжении своей жизни и на все грядущие века…»

— Да, да, да, — нетерпеливо прервал его Клагг. — Бла-бла-бла. Поскорее переходи к обещаниям проклятий любому, кто осмелится нарушить его покой. Тут должно быть что-то более полезное.

Дугал пожал плечами и пропустил несколько слов.

— Так-так… «Пусть те, кто дерзнет потревожить его покой, будут на веки вечные прокляты прахом, из которого сложены эти подземелья. Пусть погребет их земля, а их жалкие останки послужат залогом его величия. Пусть они лягут рядом с останками тех, кто покоится здесь». Ну и далее в таком же духе.

— Как это человечно со стороны Блимма, — фыркнул Клагг. — Похоже, он слишком долго прожил под солнцем. Между тем угрозы звучат достаточно банально. Такое пишут на всех дверях гробниц. «Взгляни на меня, и познаешь страх». «Не тронь меня, а не то я стану являться тебе по ночам» и так далее и тому подобное. Слабовато.

— Это вовсе не значит, что угрозы не могут сбыться, — сердито заметил Дугал.

— Ой, ладно тебе, — махнул рукой Клагг. — Если бы те, кто такое написал, были способны осуществить свои угрозы, они бы по сей день разгуливали по миру в том или ином обличье. Это просто болтовня.

Гайда расхохоталась — негромко, гулко, чуть злорадно.

— Если ты так презираешь этого своего Блимма, с какой стати мы явились грабить его гробницу?

— Блимм — выдающийся творец големов, — ответил Клагг и ласково похлопал по каменной груди Громилы. — Чаще всего для того, чтобы понудить голема двигаться с удовлетворительной скоростью, требуется несколько арканных мотиваторов — по меньшей мере по одному на каждый сустав, да еще один для того, чтобы задействовать ощущения. Эти заклятия нужно особым образом выстроить, иначе получится разнобой. А Блимм придумал способ, как наделить рубин размером с кулак потребным количеством энергии — такой рубин, какой вы видите у моего Громилы. Блимм унес этот секрет с собой в могилу, но легенда гласит, что тайна захоронена вместе с ним. Как только в моих руках окажется Око Голема, я смогу стать величайшим големансером нынешнего века.