Призраки Аскалона - [36]

Дугал выслушал извинения и отмахнулся. Не так долго им предстояло пробыть здесь, чтобы волноваться за свою безопасность.

— Лично меня заботит только одно: поскорее тронуться в путь, Думфордж.

Думфордж потянулась к бокалу, сжала в когтях, но пить не стала.

— Эмбер, — проговорила она тихо.

— Прошу прощения?

— Зови меня Эмбер.

— Серьезно? — удивился Дугал, стараясь сдержать улыбку.

Чарра выглядела смущенной. Он попытался вспомнить, кто из чарров удостаивал его такой чести, как обращение только по имени, и не вспомнил никого.

— Генерал посоветовала мне предложить тебе это.

— Значит, мы должны подружиться?

— Вовсе нет, — ответила Эмбер.

Дугал был готов поклясться, что она усмехнулась. Он кивнул.

— А меня зови просто Дугал.

— А у меня только одно имя, — с улыбкой проговорила Киллин.

Риона нахмурилась.

— Меня называй крестоносцем, чарра, и я тебя буду называть точно так же — из уважения к нашему ордену. Но то, что вы помирились, детишки, мне нравится.

— Лишь бы через Эбонхок пройти, — сказал Дугал. Повернулся к Эмбер и добавил: — Я пробовал придумать план получше, но ничего в голову не идет — кроме зелья, с помощью которого становятся невидимками.

Киллин прикоснулась к шерстистой руке Эмбер.

— Ты согласишься, чтобы тебя заковали в цепи?

Эмбер оскалилась, немного помолчала и сказала:

— Мне ненавистна эта мысль. Но генерал права: если другого выхода нет, я это сделаю.

— Это же будет понарошку, — сказала Киллин. — На самом деле это ничего не значит.

— Если ты так думаешь, — буркнула Эмбер, — то ты ничего не знаешь о чаррах.

Дугал сделал приличный глоток вина.

— Намекаешь на чарру по прозвищу Скорчрейзор — Палящий Клинок?

Эмбер вздрогнула и кивнула.

— Скорчрейзор? — переспросила Киллин.

— Калла Скорчрейзор, — сказал Дугал. — Даже люди в Эбонхоке знают о ней. Одна из самых знаменитых чарров со времен Пожарища. В те времена, когда чаррскими войсками командовали шаманы легиона Пламени, женщины-чарры не пользовались особым авторитетом. Их не брали на войну, не позволяли занимать важные должности. Многие работали закованными в кандалы. Скорчрейзор все это изменила. Она сразилась с шаманами и прикончила почти целый легион.

— Как это типично для людей, — фыркнула Эмбер. — Болтать о том, о чем они почти ничего не знают. А между прочим, вам и так слишком много известно, и потому вы опасны.

— Ну ладно, — проговорил Дугал, — просвети нас.

Он не обиделся — у него разыгралось любопытство.

Эмбер выдернула у себя несколько шерстинок и поднесла к горящей свече, стоявшей посередине стола. Шерстинки вспыхнули, и Эмбер бросила их в свой бокал. Вино озарилось голубоватым пламенем.

Освещенная этим огнем, Эмбер заговорила непривычно мягко, без обычной угрозы.

— В те дни, когда люди еще представляли опасность для чарров, мы совершили ужасную ошибку и с тех пор поклялись больше таких глупостей не делать: мы стали поклоняться богам.

Пока в Тирию не пришли люди, у нас не было никаких богов. Мы знали, что есть существа, чье могущество для нас почти непостижимо, но мы воспринимали их как врагов, которых можно и нужно победить, а совсем не как богов, которых следует почитать. Когда мы впервые потерпели поражение от рук безволосых людей, многие чарры сочли, что это произошло потому, что люди могли молить своих божеств о помощи, а мы сражались в одиночку, полагаясь только на самих себя.

И вот однажды к чаррам явился отряд из легиона Пламени, и они возвестили о том, что нашли для нас богов, которым мы будем поклоняться. Этих существ потом стали именовать титанами, но они были настолько могущественны, что такое слово, как «боги», к ним вполне можно было отнести. Шаманы, возглавившие новый культ, вместо икон использовали жаровни с огнем. Другие легионы были в смятении, они не решались принять этот культ, но все же воины из легиона Пламени сумели многих обратить в свою веру — и зачастую насильно. Очень многие поверили, что на их стороне — боги. Именно титаны дали нам магические котлы, с помощью которых была пробита брешь в Великой Северной Стене.

В легионе Крови служила одна известная чарра — Батея Хавокбрингер — Носительница Смятения. Она поняла суть злобных планов легиона Пламени и их новых шаманов, которые насаждали культ почитания богов ради собственной власти и обогащения. И Батея сказала: «Я не стану кланяться никому и ничему, ни смертному, ни богу», и ей удалось склонить на свою сторону многих чарров.

Однажды ночью шаманы сошлись и устроили против Батеи заговор. Ее схватили и принесли в жертву новым богам. Шаманы объявили Батею изменницей и обвинили в том, что она соблазняла мужчин и уводила с пути истинного. После этого всех женщин стали клеймить особым клеймом и перестали брать на службу в легионы, где они могли встречаться с мужчинами.

Многие женщины выступали против этого, и некоторые мужчины тоже. Кое-кого из них постигла судьба Батеи, а потом другие поняли, что у них нет выбора и следует подчиниться воле новых богов. Так мы жили на протяжении столетий — так долго, что мало кто помнил, что когда-то все было иначе.

Эмбер накрыла рукой бокал с горящей жидкостью. Язычки пламени стали ниже, вскоре огонек погас. Если Эмбер и обожгла ладонь, она этого не показала.