Призрак золота Ямаситы - [26]

– Понятно. Волын[28] давай. Я его ещё проверить хочу, – Лысый демонстративно сделал равнодушное лицо, как будто он действительно был штатный киллер их группировки.

Переводчик подозвал стоявшего рядом младшего члена якудза и что-то сказал ему по-японски. Тот молча положил кейс на капот BMW. Раскрыв его, он извлек оттуда пластиковый полупрозрачный пакет, взяв его двумя пальцами, он положил его рядом.

– Пожалуйста, разверните его сами.

Лысый разорвал пластик и извлек пистолет Макарова. Привычным движением он выщелкнул обойму и, сняв с предохранителя, передернул затвор. Сухо щелкнул боёк.

– Все нормально. А глушак обязательно надо?

– Разумеется. Вы не должны делать много шума.

Лысый расстегнул куртку и засунул пистолет за пояс.

– Полный ажур. Претензий не имеем.

– Отлично. Сейчас езжайте в отель и предупредите своего друга, что вам надо вечером кое с кем встретиться. И не опоздайте. Вы должны быть в чайной раньше объекта, то есть – не позже половины седьмого. Там есть бамбуковая перегородка. За столиком будет сидеть наш человек. Как только вы к нему подсядете, он сразу уйдет. Оттуда вы будете видеть всех, а вас – никто.

– Понятно, – Лысый еще раз оглянулся, любуясь своим черным «Ланд Круизером».

Переводчик молча развернулся и направился к своему мерседесу.

День давно перевалил за половину, и надвигающиеся ноябрьские сумерки, уже вовсю разрисовывали темными красками стены домов.

39

Умелов сидел за столом в своем номере, пытаясь понять подвох сложившейся ситуации. Пока он гулял с Марией по городу, на ум приходили не самые «радужные» мысли.

Он еще раз перечитал копию письма Кудо Осимы. В нем даже намека не было на какую-то сестру. Хотя все могло быть именно так, как сказала японка.

Возможно, он оставил у неё прямые доказательства его связи с «Ямагути гуми», на случай своей смерти.

Включив настенную лампу, он написал письмо в Департамент уголовной полиции Саппоро.

В нем он подробно изложил все предшествующие этому дню события, особо остановившись на приметах странной японки. Не забыл он указать и имя предполагаемого организатора предстоящих событий. Олег написал это слово в той же транскрипции, как оно было упомянуто в письме Кудо Осимы – «господин Ацуо Таканиси».

Он свернул листок в три раза и вложил его в конверт. Тщательно заклеив, он надписал на нем по-английски – «для мисс Корн».

Поднявшись из-за стола, Олег подошел к Марии.

– Мэри, у меня нехорошее предчувствие. Я очень за тебя боюсь. Поэтому, лучше будет, если я пойду на встречу вместо тебя.

Мэри закачала головой.

– Нет. Я тебя одного не пущу. Или мы идем вместе, или мы вообще никуда не пойдем, а будем сидеть в номере и ждать завтрашнего звонка этого журналиста из «Асахи симбун».

Умелов знал, что она ответит именно так, а не иначе.

– Хорошо. Тогда одно условие. Мы выходим из отеля по очереди. Сначала ты, потом я. Встречаемся на улице. В чайную тоже входим раздельно и садимся врозь. Я должен буду тебя страховать. На всякий случай, я оставлю на рецепции письмо для тебя. Вот это, – Олег показал ей запечатанный конверт.

– Если ничего не произойдет, то когда мы будем возвращаться, его тебе передадут при входе в отель. А если что-нибудь произойдет со мной или, не дай бог с нами, то это письмо попадет в полицию. Поняла?

– А что там? – Мария взяла конверт из руки Олега.

– Там написано о том, что произошло с нами за последние трое суток. И, конечно, есть информация о письме Кудо Осимы.

Мэри положила конверт рядом.

– Олежка, вот увидишь, все будет хорошо, – она припала своей головой к его плечу.

– Конечно… Иначе и быть не может, – прошептал он, осыпая её поцелуями.

До встречи с японкой в чайном домике «Сакура», у них было ещё два часа.

40

Чайное заведение «Сакура», было выполнено полностью в японских традициях. Никакого намека на европейский стиль или атрибутику. Вместо столов со стульями – низкие татами – на два, четыре или шесть посетителей и невысокие квадратные столики.

Некоторые места были разделены плетеными бамбуковыми перегородками. Повсюду сплошные иероглифы. Единственные слова или буквы на английском языке можно было увидеть только в меню, да и то мелким шрифтом. Они дублировали японские названия.

Олег шагнул следом за невысоким японцем в длинном кимоно и белой повязкой на голове, расписанной непонятными иероглифами.

– Сэнк ю, – по-английски поблагодарил его Умелов, располагаясь на низком татами.

Взяв в руки кожаную папку, он огляделся, пытаясь уловить или понять, что здесь могло ему угрожать.

Вроде бы все было нормально, но… внутренний индикатор, который неоднократно помогал ему в жизни, неприятно давал о себе знать внутренней тревогой. Только от кого она исходила, – для Умелова было загадкой.

Он посмотрел на часы. Без четверти семь. Через пять – семь минут должна была появиться Мария.

Внутренняя тревога нарастала все сильней и сильней. Все обменные реакции в организме разом перешли на ускоренный режим, создавая временный дискомфорт.

Олег посмотрел на часы и решил, что успеет. Быстро поднявшись с татами, он прошел к стойке.

– Извините. Где здесь туалет? – эту фразу на английском он знал очень хорошо.