Призрак, осыпанный снегом - [19]

      Весь вечер Кирилл пытался собрать всё воедино. То, что Влад не писал писем из адского мира, было понятно и реалистично. Тогда кто такой Призрак? «Я должен это узнать, – крутилось в голове у Кирилла, – хотя зачем мне в это лезть? Как-будто у меня своих дел мало… Даже если этот монстр по-прежнему сидит на старом месте, всё равно он от меня далеко. Вот поселит Ингочка нового жильца, пусть он и разбирается».

      В это время в соседней комнате мать Кирилла делала уроки с сыном своей сестры. Она что-то пыталась объяснить своему племяннику, чрезмерно упитанному Данилке, до которого всё доходило с большим трудом. Кирилл прислушался к их разговору.

– Теперь ты понял, чем отличаются альтруист и эгоист? – спрашивала Екатерина Алексеевна.

– А они бывают у зверей?

– С философской точки зрения их можно найти и среди животных. Вот кто по-твоему кукушка – альтруист или эгоист?

– Альтруист.

– Дань! Ну какая кукушка – альтруист? Скорее она – эгоист. Разве ты не слышал, как она подбрасывает яйца в чужие гнёзда?

– А зачем?

– Ну чтобы её птенцов воспитывали другие родители.

– Поня-ятно… А что такое «тщедушный»? – мальчик с толстыми щеками еле выговорил это слово.

– Дань! Тщедушный, значит – слабый, вялый.

      Кирилл остановился перед зеркалом в прихожей, постоял, пристально посмотрел на своё отражение и вполголоса произнёс:

– Я – тще-душ-ный эго-ист!

      После бессонной ночи, сопровождающейся переворачиваниями с бока на бок, парень принял решение: на выходных съездить в Студёные выселки.

      В субботнее утро Екатерина Алексеевна, недоумевая, наблюдала, как её сын носится по квартире и собирает вещи. Он сложил в сумку термос, бутерброды, а заодно приготовил палатку и спальный мешок.

– Не понимаю, на какую рыбалку ты собираешься? Ни разу за тридцать лет не видела, чтоб ты рыбачил!

– А теперь начал!

      Мать ухмыльнулась и перекинула полотенце через плечо.

– И где же удочки?

– У друзей возьму.

      После этих сборов она наблюдала в окно с четвёртого этажа, как сын ругается с соседом, перегородившим своей машиной выезд. Когда сосед отъехал, Кирилл на своей Хонде быстро покинул двор.

      «Посмотрю какую рыбу ты привезёшь…» – подумала Екатерина Алексеевна и задёрнула тюль.

      Красота осеннего леса никак не вязалась с оборотнями, кладбищами и пропавшими без вести. Она была наполнена запахами грибов, сухой листвы и ароматом костра, который улавливался во время проезда через сёла. Все поля были убраны. Кое-где на дорогах лежала утерянная грузовиками свёкла.

      Наконец показалась табличка с надписью: «Студёные выселки». Кирилл медленно прокатился мимо своего старого жилища, присматриваясь к обстановке. На двери висел новый замок, а обильная поросль сорной травы говорила о том, что здесь давно никто не появлялся.

      Он подъехал к дому Ивана Ивановича и остановился у его забора. Старик привычно копошился во дворе, на звуки подъехавшей машины он никак не отреагировал, тем самым показывая отсутствие любопытства.

– Здрасте, Иван Иваныч! – крикнул Кирилл через палисадник. – Вы помните меня?

      Пенсионер не спеша повернулся.

– А-а-а…Кири-илл… Помню, как же…

      Пока тот так же не спеша выходил из двора, парень просочился через калитку и закрыл её за собой.

– Какие дела, Кирилл?

– Вот приехал, опять интересуюсь купить или не купить этот дом. Вышел на работу, всё сейчас нормально.

– Ну заходи, посидим, поговорим…

– Я сейчас! У меня в машине гостинцы!

      Парень быстро сгонял к Хонде и принёс пакет, из которого достал дыню, ветчину и сыр. Старик пригласил его за стол и как всегда начал суетиться, расхваливая свою вишнёвую наливку. Так же, как в прошлый раз, из комнаты раздалось: «Ваня, кто там?» и Иван Иванович отозвался теми же словами: «Сосед зашёл, мы тут посидим».

      «Дежа-вю» – подумал Кирилл и начал разглядывать обстановку, которая вызывала у него умиротворение, как в детстве у дедушки на каникулах. В углу всё было заставлено ящиками с яблоками, на клеёнке, разложенной у котла, сушились ягоды шиповника, а вдоль стены на гвоздях висели собранные в пучки лекарственные травы.

– Я тебе в тот раз советовал покупать, только теперь хочу забрать свои советы обратно, – слова старика сразу убрали с лица Кирилла блаженную улыбку.

– А почему так?

      Иван Иванович расставил стаканы и встрепенулся:

– А ведь ты ж за рулём! Чего это я тебе выставляю?

– Я с ночёвкой остаюсь. Наливайте!

– Ну тогда ладно.

– Вы сказали, что теперь не советуете…

– Я сейчас тебе вот что расскажу. Тут какая-то чертовщина начала твориться. В доме напротив меня, – Иван Иванович показал рукой в сторону окна, – летом живёт Егорыч с семьёй. И к ним в июне приезжала внучка, сразу после выпускного бала. Устала, экзамены, приехала отдохнуть. – Гость с открытым ртом слушал и настораживался, о чём сейчас пойдёт речь. – Так вот, она поздно вечером увидела в окне дьявола!

      У Кирилла побежали мурашки по телу, он начал запивать и заедать, стараясь скрыть свои эмоции. Старик ещё ничего не сказал, а только начал, а для Кирилла было сказано достаточно.

– Девка так закричала, что я её здесь услышал, прибежал, она стоит, вся побелела, как вот эта наволочка… Мы с Егорычем вооружились подручными средствами и обошли вокруг дома. Походили за огородами, но никого не нашли. – Старик остановился, перекусил, и не дожидаясь вопросов опять продолжил: – Её родители решили, что она просто переволновалась и теперь ей мерещится всякое, увезли её в город, говорят, врачам показывали. Но если бы ты видел её лицо, она вся тряслась и рассказывала, какой он страшный, глаза, говорит, такие узенькие…