Призрак океана, или Адмирал Колчак на службе у Сталина - [14]

— Я уверен, ваше императорское величество, что Орден не остановится ни перед чем, чтобы превратить нашу священную землю Сибири и Дальнего Востока в свою вотчину. Поэтому с учетом сложившихся обстоятельств я предлагаю продолжить начатую нами под Вашим руководством работу и продолжать дезинформировать Орден. Ничем себя не выдавая по поводу этих высказываний академика и других.

— Ну что ж, граф, продолжайте работать. И подготовьте материалы о том, какова реакция наших друзей за рубежом в отношении моих мирных инициатив.

ИНТЕРВЬЮЕР: — Согласитесь, что обвинение известного в обществе человека, уважаемого ученого, академика Семенова-Тян-Шанского по сути в государственной измене выглядит голословным?

ПРИЗРАК: — По этому поводу можно сказать следующее (подходит к полке с книгами и почти без раздумий снимает внушительный том). …К примеру, в истории советской науки был ученый в области механики, нефтяного дела и геофизики, — прямо-таки суперученый Леонид Самуилович Лейбензон (и подобных ученых в СССР будут десятки, а то и сотни тысяч!). Сточки зрения советской науки, это один из самых выдающихся ученых в своей области. Но этого ученого изгнали с преподавательской работы в «царском» Московском университете за элементарную безграмотность (как и его сотоварищей), ибо в курсе лекций и исследований почти каждый еврейский деятель науки не выходит за рамки Талмуда. Зато советские историки науки вписали в его биографию, что оттуда он ушел вместе с другими учеными в знак протеста против реакционных действий Министерства просвещения. Или (листает) вот пример из официальной биографии Ломоносова: «…антинародная политика правящих кругов русского дворянства привела к засилью иностранцев в Академии наук, которой фактически руководил советник академической канцелярии И. Д. Шумахер» (кстати, немецкая фамилия пишется: Шуммахер!); там же: «…как и многие другие иностранцы, проникшие тогда в

Россию, он презирал русскую культуру и противодействовал ее самостоятельному развитию». О немцах и о немецкой науке Ломоносов всегда отзывался высоко, да и женился-то он на немке и имел тесное сотрудничество не только с Шуммахером, но и другими немецкими учеными, работавшими в России. А эту фразу из официальной советской биографии Ломоносова следует читать так: «Именно гуманная политика правящих кругов русского дворянства привела к засилью в университетах и академиях наук евреев, которые всячески стремились захватить власть в сфере просвещения. Они проникали в Россию, презирая русскую культуру и противодействуя ее самостоятельному развитию».

ИНТЕРВЬЮЕР: — И вы считаете это ответом на вопрос?

ПРИЗРАК: — Ну что ж, цитирую дальше: «Глубоко понимали и высоко ценили значение трудов Ломоносова и его борьбы за передовую науку и культуру революционеры-демократы А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, прогрессивные русские писатели, философы, ученые — А. Н. Радищев, А. С. Пушкин, Д. И. Писарев, Д. И. Менделеев и многие другие». Итак, кто же ценил Ломоносова с точки зрения советско-еврейского режима в свете высшей социологии? Педерасты и дегенераты Герцен, Белинский, Чернышевский и Добролюбов. И к этой компании извращенцев приписали великого Пушкина и профессора Менделеева. Каково опустить Ломоносова, Пушкина и Менделеева до уровня психопатов и педиков? Неужели не осталось здравомыслящих русских людей, чтобы понять, ЧТО же произошло с русской наукой после 1917 года?!

ИНТЕРВЬЮЕР: — Умышленное принижение заслуг русских и выпячивание заслуг иудеев, это вы имеете в виду? Вам не набила оскомину эта еврейская тема, не кажется она Вам вымышленной, раздуваемой?

ПРИЗРАК: — Хорошо, пройдем дальше… по официальной биографии Михайло Васильевича: «В истории изучения жизни и деятельности Ломоносова важной вехой является широко отмеченный в 1865 г. 100-летний юбилей со дня его смерти. В связи с этим юбилеем появились собрания архивных материалов, опубликованных В. И. Ломанским, П. С. Белярским, А. А. Куником, П. П. Пекарским, Я. К. Гротом и другими, содержащие ценные исследования о жизни и научных заслугах Ломоносова». А теперь послушайте: в русской истории даже круглые даты со дня смерти — не отмечались как юбилеи! Вообще в России, при каких-либо значимых датах жизни и деятельности ученого или общественного деятеля, в мероприятиях, как правило, участвовали продолжатели его дела и почетные граждане городов (деревень), из которых происходили виновники торжества. А что здесь? — три первыми названных еврея из пяти действительно жили во второй половине XIX в., но были они не завсегдатаями заседаний Императорской Академии наук или иных научных обществ, а завсегдатаями желтого дома. Два последних еврейских имени просто выдуманы…

ИНТЕРВЬЮЕР: — Но какова аналогия с…

ПРИЗРАК: — Семенов-Тян-Шанский, чья мать была еврейкой, просто не мог не быть тем, кем он являлся. И он был не одинок в деле утечки секретов из империи. Информация о научных исследованиях, опытах и испытаниях, как правило, передавалась через подставных лиц или посредников, которым платили отступные. В качестве последних чаще выступали евреи-коммерсанты…Великая русская наука (все открытия и наработки которой попали после 1917 г. в руки евреев, занявших ключевые посты в науке и заявивших, что они и есть «русские ученые»), резко затормозилась, и за весь XX век она не так развивалась, как медленно деградировала… Зачастую евреи-ученые из СССР приписывали себе заслуги ушедших в небытие русских ученых, чьи имена они постарались вымарать, уничтожить, а если этого не получалось, избирали другую тактику. Они взрастили ложь о том, что русских ученых во все времена окружали великие евреи и враги-иностранцы… К примеру, того же Ломоносова, который никогда и ни с кем не боролся, советский Агитпроп — через прессу, художественную и историческую литературу, фильмы, — окружил надуманными врагами из Германии. Хотя действительными врагами Ломоносова стали совсем иные силы, искажавшие даже память о нем. Но Михайло Васильевичу повезло, он не дожил до этого нашествия и оккупации его Родины и не оказался в руках у Бокия. Но исследования его были выхолощены до неузнаваемости.