Призрак кургана - [4]
– Мы слышали какой-то звук, – прервал молчание пастор.
– Звук?
– Да, звук… Как будто кто-то стучал там, внизу. Только начали засыпать могилу, а там… стучат.
Доктор подозрительно посмотрел на перепачканную землей и уже поцарапанную лопатами полированную крышку гроба.
– Вот как… Ну что ж, посмотрим…
Бенгтссон начал клещами выдергивать гвозди, один за другим. На совесть забитые гвозди натужно скрипели. Братья Клосс молча стояли в проходе.
Лазарь лежал в могиле четыре дня, вспомнил Герлоф.
Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе[2], сказала Иисусу сестра покойного Лазаря Мария.
Сняли крышку. Герлоф близко не подходил, но все равно видел тело Клосса, подготовленное к вечному сну: руки сложены на толстом животе, глаза закрыты, черно-синее пятно на виске от упавшей стены сарая. Но одет хорошо: строгий черный костюм из толстого сукна.
Если покойника одеть так же хорошо, как его поминают, он, глядишь, и улыбнется в гробу. Так говорила бабушка Герлофа с материнской стороны.
Но Эдвард Клосс не улыбался. Бесцветные губы слиплись в узкую кривую полоску.
Доктор Блум открыл саквояж и наклонился над трупом, но Герлоф уже не стал смотреть. Отвернулся. Слышал только, как доктор что-то ворчит. Потом звук упавшего на каменный пол стетоскопа.
– Ни пульса, ни сердцебиения, ни дыхания.
Наступило молчание. Потом послышался напряженный голос Гилберта Клосса:
– Откройте вену. Надо удостовериться.
Это для Герлофа было уже чересчур.
Он вышел на воздух и встал в тени церковной башни.
– Пива, Лавидссон?
Бенгтссон. В руке две закупоренные бутылки пильзнера. Где он их берет?
На этот раз Герлоф с благодарностью кивнул, взял бутылку и отпил несколько больших глотков. Пиво было и в самом деле холодным. Алкоголь сразу ударил в голову, и мысли перестали вертеться с такой бешеной скоростью. Он посмотрел на Бенгтссона:
– А раньше так бывало?
– Как – так?
– Чтобы кто-то стучал в гробу?
Могильщик медленно покачал головой:
– Я, во всяком случае, такого не помню. – Он криво и загадочно улыбнулся, отхлебнул пива и посмотрел на церковь. – Но Клоссы… они не такие, как все. И братья его… все они только и думают, где бы что ухватить. Все гребут под себя.
– Но Эдвард Клосс… – Герлофу трудно было подобрать слова. – Не мог он, скажем…
– Тихо, – прервал его Бенгтссон. – Все это никак Лавидссона не касается.
Еще большой глоток.
– А раньше руки связывали… У покойников, если ты меня понял, Лавидссон. Чтобы лежал там тихо, в своем гробу, и не шебуршился. Знал, юный Лавидссон, про такое?
Герлоф молча покачал головой – нет, не знал. Он представил себе живого человека со связанными руками в гробу. И ни о чем не стал больше спрашивать.
Через несколько минут открылась дверь. Герлоф и Бенгтссон быстро спрятали бутылки. Локтор огляделся, заметил их и помахал рукой:
– Готово.
– И он…
– Естественно, мертв. Никаких признаков жизни. Можете опускать назад.
И все повторилось. Гроб вынесли из морга, подвели веревки, опустили в могилу и начали закапывать. Бенгтссон и Герлоф кидали землю молча, сжав зубы. Герлоф подумал, что после пива не так ловко получается.
Бенгтссон хотел позвать Арона, но ни Арона, ни его хромого знакомого нигде не было видно.
Все собрались у могилы, включая доктора Блума с его кожаным саквояжем.
Земля с глухим продолжительным шорохом падала на крышку.
И опять все услышали звуки в могиле: три коротких удара. Тихо, но вполне различимо.
Герлоф вздрогнул. Сердце бешено забилось. Хмель сразу прошел, ему стало страшно. Посмотрел на Бенгтссона – тот застыл с лопатой в руке.
Сигфрид Клосс напряженно усмехнулся, но брат его, Гилберт, выглядел так, словно его ударила молния. Он уставился на гроб как загипнотизированный.
И доктор услышал стук. Он замер. Потом встряхнул головой, словно хотел избавиться от наваждения.
– Закапывайте, – тихо сказал он.
Пастор помолчал, потом кивнул:
– Тут мы ничего не можем сделать.
Могильщикам оставалось подчиниться. Герлофу опять стало холодно. Он вновь взялся за лопату – она показалась ему тяжелой, как лом.
Земля сыпалась на крышку. Каждый кинул по два десятка лопат, и крышка гроба скрылась под слоем сухой, рыхлой земли.
Никто не произнес ни слова.
Рядом с Герлофом кто-то глубоко вздохнул. Это был даже не вздох, а долгий, нескончаемый выдох. К могиле направился Гилберт Клосс, медленно, с трудом поднимая ноги в сапогах, будто земля была намазана клеем. Остановился на краю. Попытался вдохнуть, но все услышали только негромкий мучительный писк.
– Гилберт? – неуверенно произнес Сигфрид.
Но брат не ответил. Он неподвижно стоял с открытым ртом на краю могилы, будто хотел что-то сказать. Глаза помутнели, и Герлоф понял, что Гилберт сейчас упадет.
И он упал рядом с открытой могильной ямой. Все замерли, как на фотографии, – Бенгтссон, пастор, врач… Герлоф рванулся к упавшему, но добежать не успел.
Тело Гилберта Клосса медленно перекатилось через край могилы и с тяжелым ударом, как мешок с мукой, упало на крышку гроба его брата.
Начало лета
Согреет солнце далиТеплом своих лучей,Но о земной печалиНапомнит соловей.Харри Мартинсон[3]
Герлоф
Оказывается, лодки тоже умирают. Как люди. Герлоф смотрел на свою старую деревянную шлюпку и размышлял. В этот солнечный июньский день шлюпка должна быть на воде, а она валяется в траве. В борту трещина, и не одна. Лощечка на корме с названием: «Ласточка». Но «Ласточка» по воде уже не летала. Жирная зеленая муха неторопливо, короткими рывками ползла по рассохшемуся корпусу.
Туманным днем на исходе лета на севере Эланда бесследно исчезает маленький мальчик. Семья, полиция и добровольцы ищут его день за днем, неделю за неделей. Спустя двадцать лет матери мальчика, Джулии, звонит её отец и просит приехать на остров провести собственное расследование и выяснить, что случилось с ребенком. Ее отец уверен: к исчезновению мальчика причастен Нильс Кант, местный житель, в свое время наводивший ужас на всю округу. Но Кант умер задолго до исчезновения сына Джулии.Однако многие утверждают, что видели, как он выходит побродить по пустоши, когда начинает темнеть — в сумерках…
По легенде, этот затерянный на пустынном острове хутор построен из бревен, оставшихся после кораблекрушения. Поэтому рядом с живыми здесь всегда присутствуют мертвые.Катрин и Йоаким приезжают сюда из Стокгольма. Они хотят прожить здесь долгую, счастливую жизнь и вместе вырастить своих детей. Но этим мечтам не суждено сбыться. Однажды при странных и трагических обстоятельствах Катрин погибает.Йоаким не готов смириться со смертью жены. Он ждет ее прихода, он верит, что в ночь перед Рождеством Катрин вернется к своей семье, чтобы отметить этот праздник вместе с близкими.
Роман Юхана Теорина – это больше чем детектив, больше чем триллер и больше чем прекрасный образец скандинавской прозы. Эта книга способна покорить сердце самого взыскательного читателя!В закрытой и отгороженной от мира психиатрической клинике содержатся особо опасные преступники-сумасшедшие. А рядом, в детском саду «Полянка», их дети, которые участвуют в экспериментальном лечении. Из месяца в месяц молодой воспитатель Ян Хаугер по подземному ходу водит детей на свидание к родителям. А по ночам во тьме этих длинных коридоров оживает нечто ужасающее: призраки прошлого становятся реальностью.
Новый роман Юхана Теорина «Санкта-Психо» — это больше, чем детектив, больше, чем триллер, и больше, чем прекрасный образец скандинавской прозы. Эта книга способна покорить сердце самого взыскательного читателя!В закрытой и отгороженной от мира психиатрической клинике содержатся особо опасные преступники-сумасшедшие. А рядом, в детском саду «Полянка», их дети, которые участвуют в экспериментальном лечении. Из месяца в месяц молодой воспитатель Ян Хаугер по подземному ходу водит детей на свидание к родителям.
Холодная весна на острове Эланд. Это сцена, где нет свидетелей, когда кто-то решает свести счеты с жизнью, своей и чужой.Пер Мернер получил дом в наследство и теперь надеется, что отец оставит его в покое. Но постыдная жизнь отца тянет за собой вереницу роковых событий. Все случится в Вальпургиеву ночь, когда по всему острову заполыхают костры…«Кровавый разлом» — новый роман Юхана Теорина — одного из самых титулованных и самых известных за пределами страны писателей современной Швеции, обладателя премии «Золотой кинжал International» за лучший детективный роман года.
Мир замер в ожидании решающей битвы. «Ярмаланд. Край голых скал и вечного мрака». Каким он станет после столкновения двух великих сил? Вселенная Юхана Теорина – это удивительный и многообразный мир, где есть место не только волшебству, но и подлинным чувствам. Но наступило тяжелое время… Пора испытать себя на прочность в битве за Салаяк… За кем будет последнее слово? И не обернется ли долгожданная победа поражением?
Замечательное наследство оставляет Маше Рокотовой давняя подруга Анна Григорьева: квартиру в Москве, своих врагов и кучу неприятностей. Как теперь доказать, что среди всего этого не было архива академика Цацаниди, и спасти свою жизнь? Ведь совершенно ясно: Аня стала одной из жертв гениального ученого. Неужели с того света убивает он своих пациентов, как уничтожил созданный им прибор связи с потусторонним миром? Поневоле Маше шаг за шагом приходится расследовать череду трагических событий. Ее гонит страх за судьбу близких, ведь последователи академика и им грозят расправой.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
Имя Эдгара Уоллеса пронизывает криминальную литературу начала двадцатого века как поток, который оказывается намного глубже и шире, чем, на первый взгляд, мы могли бы представить. Для многих Хэйнс, известный как Ганнер (Стрелок), не преступник, а джентльмен неортодоксальных методов. Для Скотланд-Ярда он один из самых опытных воров в мире. Ганнер и Люк Мэддисон принадлежат совершенно разным мирам, ведь Люк — респектабельный банкир имеющий очаровательную невесту… Но Люк сделал одолжение Ганнеру, которого тот никогда не забудет, поэтому, когда у банкира возникают проблемы, Ганнер решает вмешаться, чтобы вытащить своего знакомого из его кошмара…
«Грейс, — сказал он, — Я применю против этого мерзавца Стедленда метод Четырех!». Но судья признает виновным самого Джеффри Сторра, а не Стедленда... Когда жена Сторра Грейс покидает суд, два иностранных джентльмена представились ей. Он и его компаньон — даже не друзья ее мужа, но… Правосудие потерпело неудачу, но вмешались Четверо Справедливых. Они будут использовать свои собственные законы для защиты невинных и будут выносить свои собственные приговоры. Злу не может быть никакого оправдания.
«Пернатая змея» — роман выдающегося британского писателя и драматурга Эдгара Уоллеса (1875–1932). Молодой спекулянт Крюв и его подруга-актриса Элла Кред получают странные визитные карточки, на которых нарисована пернатая змея и предупреждение, после чего следует цепь ограблений. Уоллес Эдгар — популярный автор детективов, прозаик, киносценарист, основоположник жанра «триллер». Эдгар Уоллес Ричард Горацио — автор множества трудов: «Ворота измены», «Фальшивомонетчик», «Бандит», «Дюссельдорфский убийца», «Тайна булавки», «Зеленый Стрелок», «Лицо во мраке», «У трех дубов», «Мститель», «Шутник» и других.
Марк Линг совершенно не походил своим внешним видом на человека, избравшего специальностью вооруженные налеты, укрывательство и сбыт краденых драгоценностей. Высокий, красивый, всегда прекрасно, даже изысканно одетый, он ничем не отличался по наружности от обыкновенного лондонского джентльмена… Рассказ из сборника «В паутине преступлений».