Призрак Ивана Грозного - [16]

Когда Колька все понял, он еще больше разозлился.

– Ты чего, совсем с головой раздружился? – накинулся он на друга. – Ты когда-нибудь видел, чтобы покойники по улицам шастали? Они же померли! Их теперь из земли никакими силами не достанешь!

– А как же твои учителя ходят?

После этого вопроса в воздухе повисла напряженная минутная тишина, даже воробьи на соседнем дереве перестали чирикать.

Об учителях Колька как-то не подумал, да он их и мертвыми никогда не воспринимал. Какие же они мертвые, если каждый день в школу ходят и к доске вызывают?

– Они не мертвые! – неуверенно предположил Колька. Двойка в четверти от покойника – это уже перебор. – Здесь что-то другое…

Договорить он не успел, потому что хилое негреющее солнце загородила высокая фигура Сони Морковкиной.

– Чего сидим? – поинтересовалась она. – Колясик, ты нашел свою форму? – повернула она к Мишкину веселое лицо.

Коля вскочил, собираясь ответить Соньке что-нибудь ехидное, но, увидев ее наглые зеленые глаза, растерялся. Перед Морковкиной он всегда пасовал.

– Мы… это… – промямлил он. – Тебя ждали… это… И не Колясик я… Вот.

– А чего такие хмурые? – зычным голосом спросила Сонька.

На ее щеках полыхал здоровый румянец, алые губы неизменно улыбались, а короткие волосы воинственно торчали во все стороны. Вот уж у кого никогда никаких проблем не было – так это у Морковкиной.

– Это… – продолжал отчитываться Мишкин, с трудом подбирая слова. – Спали плохо…

– Вместе, что ли? – хохотнула Сонька, показав все тридцать три зуба.

Она скрылась за дверями. Друзья переглянулись.

– С кем никогда ничего не случится – так это с Сонькой, – с завистью проговорил Борис. – Она всех одной левой положит на лопатки. Пощады не даст…

Приятели встали и пошли вслед за девушкой.

Во время тренировки на ринге Сонька отметелила Мишкина так, что после двадцать пятого падения он еле встал на ноги.

– Мишкин, соберись! – кричал ему тренер, с восторгом наблюдая, как работает Морковкина. – Ты что, сегодня плохо завтракал?

– Да не завтракал я, – жалобно отвечал Коля, пытаясь увернуться от очередного удара.

– Это неправильно, – приговаривал тренер, бегая вокруг. – Главная заповедь спортсмена какая? Плотный завтрак, хороший обед и легкий ужин. Молодец! – похвалил тренер Соньку, следя за тем, как Коля плавно приземляется на мат. – Надо тебя, Морковкина, в женскую сборную записывать, пока ты тут всех парней не извела. Вставай, Мишкин, с тебя на сегодня хватит. Иди к брусьям, разминайся.

Вряд ли то, что сделал Коля, можно было назвать «пошел». Он скорее отполз, чем отошел.

– Ну, Сонька! Припомню я тебе это, – прошептал он, с трудом вставая на ноги. – Дай только с покойниками разобраться, и я тебе устрою бой по всем правилам.

– Плохо, Мишкин, – вздохнул тренер, наблюдая, как Коля болтается на брусьях. – И выглядишь ты последнее время плохо, и слабоватый ты стал какой-то. Куда это годится? Если так пойдет дальше, отчислим тебя из секции.

«Нет!» – хотел закричать Коля, но и на это у него сил не осталось.

Что же получается – все зря? Если его и так, и так хотят отчислить, то зачем же он за журналом в ночную школу лазил? Зачем?..

От этой мысли защипало в носу, и ему захотелось разрыдаться в голос.

Видимо, за эти два дня силенок у него действительно стало меньше, если он начал раскисать по любому поводу.

– Ничего, справимся. – Рядом с Колей остановился Борька. – Сейчас забежим к тебе за журналом и – на кладбище. Но сначала как следует пожуем. У тебя мать хорошо готовит?

– Куда это вы собрались? – спросила раскрасневшаяся Сонька, лениво подходя к приятелям.

Коля посмотрел на нее, вздохнул и стал рассказывать всю свою историю с самого начала. Первые десять минут Морковкина морщилась, потом кривила губы, потом глаза у нее округлились. А когда она увидела, что Борька стоит рядом и согласно кивает, она припечатала свою тяжелую ладонь к Колькиному плечу.

– Считайте, что я с вами, – решительно произнесла она. – Мы эту нечисть одной левой раскидаем.

От этих слов Мишкин повеселел. Но ненадолго. «Кидали» они с Веселкиным эту нечисть – не помогло. Она непробиваемая!

Дома в холодильнике оказалось огромное количество еды. Коля и не подозревал, что его мама такая запасливая. Все съесть им не удалось, но значительно очистить полки получилось. Под конец на столе осталась разворошенная коробка из-под торта с крошками, которыми Коля пытался попасть в клетку с попугаем. Когда он промахивался, Кеша недовольно крякал и громко скрипел:

– Мазила!

– О! – натужно хохотал Мишкин, хотя ему сейчас было явно не до смеха – до того он объелся. – Это он у папы научился. Когда папа смотрит футбол, то «мазила» кричит каждую минуту.

– Мазила! – снова выдал попугай.

Морковкина хмыкнула. Ее мало интересовала Колина живность. Она с большим любопытством рассматривала фотографию из журнала.

– Класс появился три года назад. Так? – наконец спросила она.

– Да. Там в журнале год стоит, – ткнул пальцем в оранжевую обложку Мишкин.

– И они до сих пор в шестом классе? – удивленно подняла бровь Соня. – Говоришь, тоже Ивана Грозного изучают?

– Ну да, – поддакнул Колька, все еще не понимая, к чему ведет Морковкина.