Призрак исполина - [27]

Море на поверхности забурлило. Из водоворота пены возникла стройная мачта. На ней до сих пор сохранилось «орлиное гнездо», с которого Фредерик Флит когда-то передал по телефону фатальные слова: «Айсберг прямо по курсу».

Нос корабля словно ножом режет воду… из глубин появляется разрушенный суперлайнер… и все его огромные палубы… и гигантские якоря, каждый из которых когда-то везли на упряжках по двадцать лошадей… и три громадных трубы целиком, и сломанная четвертая… необъятная стальная скала, усеянная иллюминаторами… и, наконец, титры:

ТИТАНИК

ЛИВЕРПУЛЬ

Экран монитора погас; несколько мгновений в студии царила тишина, порожденная и трепетом перед кинематографическими спецэффектами, и молчаливым восторгом.

Руперт Паркинсон, редко страдающий от нехватки слов, печально проговорил:

— Боюсь, так драматично не выйдет. Когда снимался фильм, не знали, что корабль раскололся на две части. И про сломанные трубы не догадались, хотя это должно быть очевидно.

— Модель, использованная в фильме, действительно стоила больше настоящего корабля? — поинтересовался Маркус Килфорд. Враги прозвали хозяина Десятого канала Слизью и Убийцей Веселья.

— Слышал такую версию. Возможно, с учетом инфляции, она правдива.

— А еще ходила шутка…

— …что проще было осушить Атлантический океан? Поверьте, я уже устал выслушивать этот анекдот!

— Хорошо, замолкаю, — усмехнулся Килфорд, вертя в руке пресловутый монокль — свой фирменный знак. Многие считали, что он пользуется старинной кругляшкой исключительно в качестве гипнотизирующего предмета и никаких оптических свойств у монокля нет. Сотрудники физического факультета лондонского Кингз-колледжа однажды провели компьютерный анализ отражений предполагаемой линзы при студийном освещении. Монокль Килфорда с вероятностью в девяносто пять процентов фальшивка, утверждали ученые. Но окончательно и бесповоротно убедиться в этом удалось бы, лишь завладев магической вещицей. Однако все попытки оборачивались неудачей. Монокль словно прилип к Маркусу. Вдобавок ведущий лично известил потенциальных похитителей, что вещица оснащена устройством самоуничтожения. Дескать, если механизм сработает — он, Килфорд, за последствия не отвечает. Конечно, никто в это не верил.

— В фильме, — продолжал Убийца Веселья, — много говорят о закачке пены в корпус судна. Она бы помогла поднять корабль?

— Тут много тонкостей. Давление на глубине в четыреста раз выше атмосферного. Любая пена моментально сожмется. Мы преодолеем эту проблему с помощью маленьких стеклянных шариков с пузырьками воздуха внутри.

— Они достаточно прочны, чтобы выдержать столь колоссальное давление?

— Да. Попробуйте раздавить!

Паркинсон высыпал на журнальный столик пригоршню стеклянных шариков. Клиффорд осторожно взял один и с непритворным изумлением присвистнул.

— Почти ничего не весит!

— Произведение искусства, — гордо отозвался Паркинсон. — Мы проверили их на прочность на дне Марианской впадины. Это в три раза больше глубины, на которой лежит «Титаник».

Килфорд обратился к другому гостю.

— Торнли, а ведь вы могли использовать эти штучки для подъема «Мэри Роуз» в тысяча девятьсот восемьдесят втором году? Или нет?

Морской археолог покачал головой.

— Сомневаюсь. У нас была совершенно иная ситуация. «Мэри Роуз» лежала на мелководье, и водолазам удалось подвести под нее «люльку». Затем ее подняли самым большим в мире плавучим краном.

— Рискованное мероприятие…

— Да. У нас чуть не случился инфаркт, когда стальной трос лопнул.

— Охотно верю. Корпус «Мэри» уже четверть столетия находится в Саутгемптонском доке и до сих пор не готов к демонстрации. Мистер Паркинсон, у вас с «Титаником» получится быстрее — если, конечно, удастся его поднять?

— Безусловно; все дело в разнице между деревом и сталью. Древесина «Мэри Роуз» мокла в морской воде четыре столетия. Неудивительно, что на просушку требуются десятки лет. Все дерево на «Титанике» сгнило, и не о нем стоит беспокоиться. Наша проблема — ржавчина. Благодаря холоду и отсутствию кислорода на такой глубине ее очень мало. Части корабля пребывают в одном из двух состояний — превосходном или ужасном.

— И сколько этих маленьких… шариков вам понадобится?

— Около пятидесяти миллиардов.

— Пятьдесят миллиардов? Но как же опустить такое количество стекла на дно?

— Очень просто. Мы их сбросим.

— Прицепите к каждому маленькое грузило? Еще пятьдесят миллиардов?

Паркинсон дерзко усмехнулся.

— Не совсем. Мистер Эмерсон придумал простой и гениальный способ. Никто не верит, что его идея сработает. Мы протянем трубу от поверхности к остову судна. Выкачаем воду и засыплем шарики сверху. Внизу соберем. На всю процедуру потребуется несколько минут.

— Но наверняка…

— Придется установить особые воздушные клапаны на обоих концах. Фактически процесс будет непрерывным. Предполагается спускать шарики связками объемом в кубический метр и весом примерно тонну. Это очень удобно. С пачками легко справятся роботы.

Маркус Килфорд посмотрел на молчаливого археолога.

— Доктор Торнли, — спросил он, — как вы считаете, все получится?

— Возможно, — ответил тот неохотно. — Я не эксперт по таким вопросам. Труба, о которой вы говорите, должна быть очень прочной, чтобы выдержать сильнейшее давление вблизи дна.