Призрак и другие соучастники - [9]

Остальные облегченно вздохнули, а несчастная Милка поплелась к «месту казни».

— Напоминаю для забывчивых: на прошлом уроке мы проходили дроби. Поэтому Мила сейчас посчитает, сколько составят 15 процентов от 25,4.

— 15 процентов от 25,4?

— Да, Зайцева! Ты все правильно услышала.

Милка взяла мел и начала что-то царапать на доске.

— Ты сегодня завтракала? — строго спросила Жаба Львовна.

— Да, а что?

— Почему тогда еле пишешь? Я ничего не могу разглядеть!

— Так, мел, наверное, плохой, Жанна Львовна. Я изо всей силы давлю! Может, к завхозу сбегать?

— Зайцева, не пудри мне мозги! С мелом все в порядке! Что ты там написала?

— Я не знаю… — Мила отчаянно покраснела и стала такого же цвета, как шторы на окнах.

В этот момент дверь ехидно заскрипела. Класс как по команде повернул голову в ее сторону.

— Здравствуйте, извините за опоздание.

Жаба Львовна посмотрела на возникшую в дверном проеме уже знакомую Гарику Инопланетянку и поморщилась, отчего стала еще сильнее похожа на обитательницу болот.

— Романова? Неужели, в первый день нельзя было во время прийти? И на встрече комиссии тебя не было.

— Извините, я очень сожалею.

На этот раз новенькая была одета в стандартную интернетовскую форму: синий пиджак, из-под которого выглядывала голубая блузка, и юбку в складку. На ногах колготки в ромбик и лакированные туфли. Видимо, ее собственные — в интернате таких не выдавали. Последнюю точку в образе примерной ученицы ставили две аккуратные косички, перехваченные пушистыми ярко-желтыми резинками. Гарику по-прежнему чудилось в ней что-то инопланетное, что-то бесконечно чужое интернату, классной комнате и сердитой Жабе Львовне. Даже говорит эта Романова как-то странно. Слишком правильно, что ли? Инопланетянка она инопланетянка и есть.

— Ее Вилка в женском туалете закрыла. Прикинь! Я слышал, как она со своими «людоедками» перед уроком ржала, — шепнул сосед по парте Санька Крольчатников или просто Кролик.

— Ну и чего ты ее не выпустил? — буркнул Гарик, а сам отметил, что Дашка и Вилка о чем-то весело шушукаются за своей партой.

— Что я камикадзе? Вилка бы во мне дыру ядом прожгла! Я еще жить хочу!

Тем временем новенькая села за парту, на которую указала ей математичка — рядом с Вадиком. Братья занимали столы в разных концах класса — учителя считали, что это помешает им меняться местами. Наивные!

Жанна Львовна устало посмотрела на притихшую Милу, потом опустила взгляд в классный журнал. По рядам снова пробежала волна тревожного шепота.

— Романова, вы дроби проходили?

— Да, конечно.

— Иди к доске. Мила, сядь, не маячь больше.

Инопланетянка прошла между рядами, уверенно взяла мел, стерла каракули Зайцевой, и через минуту решение было готово. Правильное оно или нет, Гарик сказать не мог, но судя по выражению лица Жабы Львовны, результат ее порадовал. Она продиктовала еще три примера и с видимым удовольствием наблюдала, как новенькая легко выводит аккуратные строчки, словно ориентируется на невидимые остальным линии.

— Вы давно эту тему проходили? — наконец поинтересовалась учительница.

— В прошлом году, кажется.

— Ты училась в классе с математическим уклоном?

— Нет, просто мы занимались по экспериментальной программе и по некоторым предметам ушли дальше других школ.

— По некоторым? Ну что же, после урока останься — мы обсудим вашу экспериментальную программу.

Но после урока в класс заглянула тетя Аля и куда-то увела математичку. Как только дверь за учителем закрылась, Вилка тут же выскочила из-за парты.

— Гляньте, а новенькая-то у нас художница, — сказала она на весь класс с деланным удивлением. В ее руках тут же оказалась папка для рисования, которую обнимала Инопланетянка, когда Гарик увидел ее впервые, — Ой, что это у нас тут? Мультики рисуем?

— Где ты ее взяла? Это мое! Отдай! — Инопланетянка вскочила со своего места и бросилась к Вилке, но та ловко швырнула папку смеющейся Дашке, а Дылда перебросила ее Гульнаре. Стася металась между девчонками, пытаясь отобрать свои рисунки. Класс с интересом наблюдал за происходящим. Как только папка вернулась к Вилке, та вновь открыла ее, она начала вытаскивать листы и разбрасывать их по классу. Один приземлился на парту Гарика. У мальчика аж дыханье перехватило. На рисунке парила героиня японских мультфильмов — большеглазая воительница, с копной развевающихся волос метала магические молнии в робота-трансформера. Сцена была нарисована просто мастерски! Словно только что сошла с телеэкрана.

— Хватит! — Гарик оторвался от рисунка, услышав голос брата. Тот перехватил Вилкину руку и выдернул из нее папку.

— Защитник недоделанный! — прошипела Вилка, — Влюбился что ли?

Вадик не ответил. Он помог Инопланетянке собрать разбросанные рисунки и вернулся к своей парте. А Гарик неожиданно ощутил укол раздражения. Чего это его брат полез защищать девчонку? И вообще, он, Гарик, первый ее увидел!

Весь следующий урок мальчик пристально наблюдал за братом и новенькой. «Воркуют как голубки!», — злился он, когда Вадик склонялся к девочке, что-то рассказывая ей, — Тоже мне, рыцарь нашелся!» Посреди урока Гарику на стол упала записка «Соболев В. + Романова С. = СВАДЬБА». Отправителя долго искать не пришлось — радостное хихиканье Акуловой не оставляли сомнения в ее авторстве. Недолго думая мальчик швырнул комочек бумаги, целясь в брата, но в последний момент его рука дрогнула, и записка приземлилась на стол учительницы русского языка и литературы. За тщедушное телосложение и повышенную въедливость она получила прозвище Глиста.